Между Аргентиной и Неаполем.
Трансфер Марадоны в «Барсу» устроил тот же посредник, что в 2000-м привез в клуб 13-летнего Месси. Зовут его Хосе Мария Мингелья. В первой половине семидесятых он помогал тренеру «Барсы» Ринусу Михелсу, а потом стал агентом и колесил по миру, подписывая игроков для испанских клубов.
В 1977-м он занимался трансфером полузащитника «Архентинос Хуниорс» Хорхе Лопеса в «Бургос» и заинтересовался его 16-летним одноклубником Диего Марадоной.
Президент «Архентинос Хуниорс» Проперо Консоли отмахивался от продажи Диего, но Мингелья добился, чтобы назвали цену, и передал менеджеру «Барсы» Жауме Росселю, что нашел в Аргентине уникального юниора, который доступен всего за 100 тысяч долларов.
В «Барсе» сначала ответили, что не заплатят столько за юношу, которого не видели в деле. В следующем году там выбрали нового президента – баска Хосе Луиса Нуньеса, и ему идея агента понравилась. В начале 1979-го Мингелья полетел в Аргентину с замом Нуньеса Николау Касаусом.
Николау написал боссу: «Марадона живет с родителями и братьями в простом одноэтажном доме, который ему арендовал «Архентинос Хуниорс». Диего популярен, но очаровательно скромен и застенчив. Чаще слушает, чем говорит. Открывая рот, произносит здравые вещи».
На переговорах о продаже Марадоны президент «Архентинос Хуниорс» положил на стол пистолет
«Барселона» и «Архентинос Хуниорс» договорились о трансфере Марадоны, но вмешался Карлос Лакосте, министр соцобеспечения, участник военного переворота 1955 года и босс оргкомитета ЧМ-1978.
Он заявил агенту Мингелье, что Марадона нужен Аргентине и уедет не раньше ЧМ-1982. Диего остался и на правах аренды перешел в «Боку», став самым богатым футболистом страны: купил сорок пар обуви, пятьдесят итальянских рубашек, два «Мерседеса», БМВ, «Форд», несколько квартир и земельный участок.
В то же время «Бока» исчерпала бюджет и пустилась в мировое турне – зарабатывала на Марадоне, чтобы ему же платить зарплату. Везде, даже в Абиджане, Диего встречали как суперзвезду. Поездки выматывали, и во время подготовки к ЧМ-1982 тренер сборной Сесар Менотти отпустил Марадону в отпуск в Лас-Вегас.
Тогда же Мингелья убедил Нуньеса оформить трансфер Марадоны поскорее: после ЧМ Диего будет нарасхват – его, например, давно хотел «Ювентус».
Мингелья вспоминал: на переговорах новый президент «Архентинос Хуниорс» Доминго Тесоне невзначай положил на стол пистолет и сообщил, что не готов делиться с «Бокой». Они и за аренду толком не платили.
Правда, «Бока» имела первоочередное право выкупа Марадоны и все же получила 2,2 миллиона долларов, а «Архентинос Хуниорс» – 5,1. Диего же подписал контракт, по которому зарабатывал меньше тренера «Барсы» Удо Латтека, но больше всех футболистов мира – 421 тысячу долларов в год.
Гвардиола приезжал на «Камп Ноу» пораньше – ради фокусов Марадоны на разминке
Когда шестилетний контракт был наготове, агент Хорхе Ситерспилер потребовал не только автомобиль для Диего, но и оплату бензина. Нуньес пришел в ярость, хотя и не стал мелочиться. Ведь он увеличил вместимость «Камп Ноу» с 90 до 120 тысяч и нуждался в Марадоне для продажи билетов.
К тому же «Барса» только что взяла Кубок Кубков, но чемпионат Испании не выигрывала восемь лет, и, казалось, Диего решит эту проблему.
«Не знаю, дорогой я или дешевый, – сказал Марадона в день подписания контракта. – Но обещаю играть от всего сердца, чтобы добиться с «Барсой» успехов, которых она заслуживает».
Нуньес добавил: «От наших футбольных успехов зависят экономические. Марадону я прошу только заботиться о своем имидже и быть скромным в отношениях с одноклубниками».
Когда Диего прилетел в аэропорт Эль-Прат через месяц после неудачного ЧМ-1982 (забил только венграм и удалился в барселонской игре с Бразилией за выход в плей-офф), его встретили лишь десяток болельщиков и несколько репортеров. Приезд особо не анонсировали, чтобы не злить ажиотажем других игроков.
Они и так были недовольны. 32-летний нападающий «Барсы» Кини, лучший бомбардир трех последних чемпионатов Испании (не помешало даже 25-дневное пребывание в заложниках весной 1981-го), заявил, что ни один футболист не стоит таких денег, которые отдали за Марадону.
Правда, другие игроки «Барсы» смотрели на Диего скорее завороженно, чем завистливо –особенно, когда он сотни раз чеканил в раздевалке скомканные гетры и жонглировал мячом в центре поля на разминке перед матчами.
Чтобы не пропустить это шоу, многие болельщики приезжали на стадион пораньше. Среди них был 11-летний Пеп Гвардиола, который даже не пытался повторять фокусы Диего – понимал, это заоблачный уровень.
В бассейне дома Марадоны чуть не утопили его агента
От уровня большинства одноклубников Марадона был в меньшем восторге. Считал, что больше бегают, чем думают, и выделял в «Барсе» только Лобо Карраско и Бернда Шустера.
«Тогда разрешали лишь двух иностранцев, – говорил Шустер. – Я расстроился, что «Барса» пожертвовала моим другом Алланом Симонсеном, но и Марадону встретил с радостью. Мы прекрасно ладили на поле, но в одном номере протянули недолго.
Я засыпал в половине десятого вечера и вставал рано, когда Диего порой еще не ложился. То он старался не разбудить меня, то наоборот, и мы поняли, что лучше разъехаться.
Но я часто бывал у него в гостях. Дом Марадоны в районе Педральбес всегда был открыт для друзей. На его дне рождения собралось очень много народу, а замечательный отец Диего следил, чтобы у всех были напитки.
Мы ели аргентинское мясо, веселились, а потом кто-то смеха ради бросил в бассейн агента Диего Хорхе Ситерспилера. В конце октября вода в бассейне была уже не такой теплой и чистой, но это еще полбеды.
Агента бросили и забыли, а потом заметили, что он не может выбраться и тонет. Вытаскивали его вчетвером. Оказалось, протез Хорхе заполнился водой и тянул ко дну».
Марадона знал не всех, кого встречал дома по утрам
В трехэтажном доме на Авенида Пирсон (с лифтом, тренажерным залом, огромным садом и теннисным кортом) Диего, по словам его каталонского друга Марка Бардоле, создал филиал Буэнос-Айреса.
Там жили (или подолгу бывали) его жена Клаудия, родственники и аргентинцы, приехавшие в Барселону вслед за Диего: например, физиотерапевт Мигель Ди Лоренсо, тренер по физподготовке Диего Синьорини и не взлетевшие футболисты Освальдо Далла Буона и Нестор Барроне.
Марадоне не нравилось, когда их называли его кланом: говорил, что это аргентинцы, которые просто нуждались в помощи. Агент Ситерспилер вспоминал, что за столом в Педральбесе ежедневно собиралось не менее десяти человек. Иногда, просыпаясь, Диего знал не всех, кого видел в своем доме.
Каталонский журналист Луис Канут добавил, что в свиту Марадоны входило около двадцати аргентинцев. Они вторгались на тренировки, шатались около раздевалок «Камп Ноу», и находиться среди них было немного боязно.
Один из друзей Диего, Нестор Барроне, признавал, что уехал в Барселону из-за экономического кризиса в Аргентине, но не закрепился на нормальной работе и стал Марадоне кем-то вроде телохранителя.
Со временем Диего оброс помощниками по любому вопросу: один соотечественник бегал за видеокассетами, другой находил лучшее мясо, третий готовил тонкие бутерброды с белым хлебом. И все они, по словам вингера «Барсы» Лобо Карраско, свободно распоряжались деньгами Диего.
Марадона вспоминал, что за два дня до первой игры с «Реалом» к нему вломился Мигель Ди Лоренсо с важным сообщением: «Еду в клуб. Хочу познакомиться с девчонками». В ночи Мигель (по прозвищу Эль Локо – Сумасшедший) разбудил Диего звонком: «Меня избивают! Выручай!»
Марадона с отрядом друзей выдвинулся в клуб, где встретил довольного Эль Локо с бокалом в руке: «Босс, а неплохо я тебя разыграл! Ради меня ты даже вскочил с постели».
Марадона ненавидел тренировки Латтека и однажды запустил в Удо мячом
В класико (2:0) Марадона отдал два голевых паса, но президент «Барсы» все равно был недоволен: победа над «Реалом» подняла команду лишь на третье место. А главное – примерного семьянина Нуньеса шокировали слухи об оргиях в доме Диего и кутежах в ночном клубе Up&Down.
Там Марадона не только танцевал и пил виски с колой, но и дрался – когда не получал желаемое обслуживание или безуспешно ангажировал чужих спутниц.
Тогда же Диего, по его словам, подсел на наркотики: «Эта кокаиновая дрянь не мотивирует, а вгоняет в депрессию, – признался он годы спустя в автобиографии. – Кокаин не помогает ни в футболе, ни в жизни».
В начале ноября 1982-го Диего увел полкоманды в парижский ночной клуб после товарищеской игры с «ПСЖ», и Нуньес заявил (не называя имен): «Футболист должен не просто хорошо играть, но и безупречно вести себя в обычной жизни. Если он этого не понимает, бессмысленно наказывать. Лучше уйти из команды».
Марадона развлекался не только дома и в клубах, но и на поле, презирая беготню и тренировки с утяжеленными мячами.
«Однажды я не выдержал и запустил таким мячом в тренера Латтека: «Вы знаете, каково нам после этих тренировок?!» – вспоминал Марадона. – Перед одним из первых матчей чемпионата Шустер разбудил меня в 8:30:
– Тренер говорит: пора на прогулку.
– Передай ему, что я не гуляю по утрам.
Тут же появился сам Латтек.
– Здесь делают то, что я скажу.
– Хочу спать. В конце концов, играю я, а не вы, и мне незачем тратить силы на прогулку.
Меня поддержали другие футболисты, и мы завязали с утренними прогулками и тренировками с тяжелыми мячами, а то нам подсовывали их даже перед игрой с «Реалом». Еще и не 8-килограммовые, а 20. Словно чем труднее матч, тем с большим весом надо тренироваться».
За четыре месяца с Латтеком Диего набрал 11+10 в 16 матчах, а в начале декабря 1982-го выбыл после жесткого подката защитника «Реал Сосьедад» Альберто Эчарте.
Без Марадоны «Барса» проиграла за неделю «Атлетику» и «Лас Пальмасу». Между матчами врач сказал Диего: «Возьмем анализ крови, мне не нравится цвет твоих глаз». Марадона в ужасе вернулся домой, а назавтра узнал, что у него гепатит.
Перед финалом Кубка Испании Марадона разбил один из трофеев в офисе «Барсы»
Есть и альтернативная версия. Аргентинский журналист и психолог Фабиан Ортис со ссылкой на подругу, работавшую в компании Ситерспилера Maradona Producciones, говорил, что у Диего на самом деле было венерическое заболевание, а гепатит – придумка «Барсы» во избежание скандала.
В любом случае Марадона на 12 недель остался без футбола и других развлечений. Жутко тосковал, зато перед возвращением получил приятный подарок: Нуньес уволил Латтека и назначил экс-тренера сборной Аргентины Менотти.
Тот сильно удивился, узнав, что Хуан Карлос Рохо (вторая после Марадоны звезда МЧМ-1979) все еще в дубле «Барсы». Даже заявил: будь Диего воспитанником клуба, тоже не вылез бы из резервной команды – настолько его манера игры отличалась от принятой тогда в Испании.
Менотти критиковал прямолинейный и грубый футбол Ла Лиги («Превращайтесь из быков в тореадоров!») и разозлил главного объекта критики – тренера лидировавшего «Атлетика» Хавьера Клементе, которого разгромил (3:0) в четвертьфинале Кубка Испании.
Клементе ответил, что обойдется без советов дерзкого аргентинского ловеласа, имея в виду слухи, что Менотти перенес тренировки «Барсы» на вечер ради бурной ночной жизни. Правда, сам Сесар объяснил перенос проще: «Играем по вечерам – значит, и тренируемся в это время».
В команде нововведение не понравилось только Бернду Шустеру, который вставал в семь утра. Но и он наслаждался комбинационным стилем Менотти: «Сесар ценил меня не меньше Марадоны, – говорил немец. – Давал играть, как я хотел, и не перегружал на тренировках».
После воссоединения Менотти и Марадоны «Барса» проиграла три из четырех последних туров чемпионата-1982/83 и стала лишь четвертой (на две места ниже, чем годом ранее), но вышла на «Реал» в финале Кубка.
За четыре дня до игры Марадону с Шустером позвал на прощальный матч чемпион мира-1974 Пауль Брайтнер, и Нуньес возразил: «Реал» не отпускает [в Мюнхен нападающего] Сантильяну – не поедете и вы».
Диего все равно рвался в Германию, но была проблема – его паспорт с разрешения агента Ситерспилера хранился в офисе «Барсы». Марадона ворвался туда с Шустером и потребовал документы у вице-президента Касауса.
– Нет, Диегито, не дам. Президент этого не хочет.
– Жду пять минут. Если не принесете паспорт, разобью здесь все трофеи – один за другим.
– Но президент запретил давать тебе паспорт.
–- Понятно.
Диего взял с полки предсезонный трофей Тересы Эрреры, поднял над головой и со все силы бросил на пол. Шустер ахнул: «Ты сумасшедший!»
После фола Мясника из Бильбао Диего должен был пропустить полгода, но вернулся через 3,5 месяца
В итоге Марадона вернул паспорт, но все равно не поехал в Мюнхен из-за запрета испанской федерации футбола. А через несколько дней поучаствовал в обеих голевых атаках «Барсы» – 2:1.
C 23 голами Марадона стал лучшим снайпером «Барсы»-1982/83, только вот возмущение Нуньеса росло: на предсезонке Диего отказывался выходить на товарищеский матч с «Нантом», требуя увеличения гонораров для команды, а в первом туре не забил – проиграли «Севилье» 1:3.
Зато потом: 3+1 с «Магдебургом» в Кубке Кубков, 1+1 с «Мальоркой» – дела налаживались и у «Барсы», и у Марадоны.
Утром 24 сентября 1983-го Диего навестил в больнице парня, сбитого машиной. «Бедняга, его ноги были в ужасном состоянии! – вспоминал Диего в автобиографии. – Когда он увидел меня, его лицо засветилось от радости. Я обнял его и поспешил к выходу: вечером предстоял матч с «Атлетиком».
Когда я подошел к дверям, он с трудом приподняться с кровати и крикнул: «Диего, пожалуйста, береги себя!».
Вечером защитник «Атлетика» Андони Гойкоэчеа грозился убить Бернда Шустера, с которыми обменялся жесткостями, и услышал от Марадоны: «Успокойся, вы проигрываете 0:3. Ты получишь желтую».
Но Андони не унялся и влетел в Диего прямой ногой. «Он сломал меня!» – закричал Марадона подбежавшему защитнику Мигели. Диего пытался поднять левую ногу и не мог.
Гойкоэчеа получил только желтую, работавший на матче британский журналист Эдвард Оуэн назвал его Мясником из Бильбао, а Менотти потребовал пожизненной дисквалификации. Клементе же сказал, что гордится своими игроками и сомневается в серьезности травмы Марадоны.
Друзья Диего рвались с бейсбольными битами в отель Princesa Sofia, где остановился «Атлетик», но Гойкоэчеа спасла от расправы служба безопасности «Барсы». В тот же вечер Марадона перенес операцию на лодыжке и вскоре улетел с другом, доктором Рубеном Оливой, на восстановление в Буэнос-Айрес.
Нуньесу это не нравилось, есть же свои доктора. Его переубедил агент Ситерспилер: пообещал, что с Оливой Диего вернется на поле уже в январе 1984-го, а заодно поручил съемочной группе фиксировать восстановительные муки Марадоны и продал видео каталонскому ТВ.
Олива вернул голеностопу Диего прежнюю подвижность, и в четырех январских матчах Марадона сделал три дубля – в том числе в новой рубке с «Атлетиком», в которой его снова не щадили.
«Пресса на моей стороне, поэтому Гойкоэчеа не бил меня, но просил об этом партнеров», – сказал Марадона после 2:1 в Бильбао. А агенту добавил: «Хорхе, я больше не могу. В каждом матче чувствую, что со мной вот-вот что-то случится. Пожалуйста, увези меня из Барселоны».
В последнем матче за «Барсу» Марадона подрался с игроками «Атлетика»
Диего страдал не только от соперников. Считал, что Нуньес натравливает на него подконтрольных журналистов и болельщиков – не то добиваясь примерного поведения, не то просто подстегивая.
В марте 1984-го Диего из-за боли в спине не доиграл четвертьфинал Кубка Кубков с «МЮ». Уступая место на поле Пако Клосу, он услышал свист с трибун и, не подходя к скамейке, ушел в раздевалку, где плакался Ситерспилеру: «Зачем жертвовать собой, если со мной так обращаются?!»
После 2:0 дома «Барса» проиграла «МЮ» в гостях 0:3, стала лишь третьей в Ла Лиге и снова вышла в финал Кубка Испании, где попался чемпион – «Атлетик». Баски снова грубили и победили 1:0. После финального свистка вспыхнула дикая драка с ударами из кунг-фу, а полицейские лупили друзей Марадоны, рвавшихся на поле.
«Если это был футбол, то футбол мертв», – резюмировал Менотти. Марадону, Клоса и трех игроков «Атлетика» дисквалифицировали на три месяца.
«Мне было стыдно перед королем Испании, – говорил Марадона в автобиографии. – Хуан Карлос присутствовал на финале Кубка, названного в его честь, а мы дрались как ненормальные.
Я очень любил короля. Однажды, еще до скандала с «Атлетиком», он принял меня во дворце и, хотя уделял всем по 20 минут, говорил со мной полтора часа – о футболе, Аргентине, мясе, яхтах!
Мы болтали, и вдруг появился президент Испании Фелипе Гонсалес! И они оба, король и президент, попросили у меня для детей футболку сборной Аргентины».
На переговоры с «Наполи» Нуньес отправил зама, который больше всех не хотел продажи Марадоны
Весной 1984-го Марадона попросил Нуньеса прервать токсичные отношения. Президент отказался – считал продажу Диего после двух сезонов без больших побед личным поражением: купил лучшего игрока мира за рекордные деньги, а команде стало хуже.
Но из-за неудачных инвестиций и других безумных трат Марадона увяз в долгах и к лету-1984 жизненно нуждался в трансфере, точнее – в подписном бонусе от другого клуба. И Ситерспилер разработал план: разозлить Нуньеса так, чтобы наверняка отпустил.
Битье трофеев и игроков «Атлетика» – возможно, импровизация, а не часть плана, но назвать в интервью каталонцев сукиными детьми – точно идея агента. В беседе со знакомым репортером Марадона жаловался на критику болельщиков и позже отрицал, что оскорблял их, но слова про сукиных детей все же зацепили Нуньеса.
Когда Диего еще и получил трехмесячный бан, президент понял: продолжать сотрудничество бессмысленно. Оставалось мастерски провести переговоры и получить за Марадону максимум, поэтому с «Наполи» общался вице-президент, громче всех выступавший внутри клуба против продажи Марадоны, – Жоан Гаспар.
До последнего дня итальянского трансферного окна он блефовал: «Вы предлагаете слишком мало за игрока, которого я не хочу продавать». Но схитрил и гендиректор «Наполи» Антонио Джулиано: сделал вид, что плюнул на Марадону и переключился на форварда «Атлетико» Уго Санчеса, которым интересовалась «Барса».
Через агента Мингелью Гаспар предложил Джулиано не уезжать из Барселоны в Вальядолид, где Санчес играл в Кубке Лиги, и вернуться к переговорам. За обедом сошлись в цене, но для оформления сделки Гаспар потребовал приезда президента «Наполи» Коррадо Ферлайно.
Близился вечер трансферного дедлайна, и спорить было некогда: Ферлайно прибыл в Барселону на частном самолете. Гаспар мурыжил его еще несколько часов и подписал документы о продаже Марадоны в «Наполи» за 7,5 миллиона долларов (на 200 тысяч больше, чем платили в 1982-м).
Из Барселоны Ферлайно улетел в Милан, примчался в офис Серии А и передал пакет с документами охраннику.
«После всего этого я зашел выпить виски, – вспоминал Коррадо. – Бармен не знал, кто я, и сказал: «Слышали? «Наполи» купил Марадону! Он толстый, а скоро станет размером с кита и не сможет играть». Я подумал: «О Мадонна! Неужели я зря потратил деньги?»
P.S. В первый год после ухода Марадоны «Барса» выиграла чемпионат Испании с английским тренером Терри Венейблсом, но Нуньес все еще как будто мстил Диего за неоправданные надежды.
«Нуньес подло вел себя со мной, – жаловался Марадона в автобиографии. – Сначала развернул кампанию по дискредитации, а, когда я вернулся из Италии в Испанию за призом лучшему латиноамериканскому футболисту Ла Лиги, выдумал историю, которая могла мне дорого обойтись.
Один мальчишка сказал, будто я сбил его и покалечил. Полиция явилась на церемонию вручения наград и надела на меня наручники. Шустер, Санчес и Хуанито бросились на выручку, а я сказал тому пареньку: «Когда я тебя сбил? Скажи им, что это ложь Нуньеса!»
Не понимал Нуньеса и каталонский журналист Фредерик Порта, говоривший: «Допустим, на футбольном Олимпе шесть игроков: Ди Стефано, Пеле, Кубала, Марадона, Кройф и Месси. Четверо из них играли за «Барсу». Разве это не повод для радости?
Но поведение Марадоны не соответствовало благородным ценностям «Барсы», и его стирали из истории клуба, как Троцкого – с фотографий Сталина. Нуньес создал впечатление, будто Диего никогда не было в «Барсе».
Дикий скандалист Эдмундо: бил соперников, судей, партнеров. И бразильские рекорды
«Бавария» и «Лацио» изменили Клозе. Стал форвардом-альтруистом в Мюнхене, в Риме – легендой
Первая ЛЧ тренера Анчелотти: отверг Баджо ради Кьезы и защитил Креспо от хейта
Фото: Gettyimages.ru/Allsport UK, Sigfrid Casals, Hulton Archive, Simon Bruty/Allsport; instagram.com/bernd8schuster; fcbarcelona.com
