«Айсберг» начал всплывать перед «Титаником» «объединённого Запада»

Дмитрий Евстафьев

Политолог, кандидат политических наук

Истерическая реакция западных СМИ и политиков на масштабное интервью Владимира Путина иностранным журналистам 6 июня на полях ПМЭФ неслучайна и отражает общее состояние умов на Западе. За прошедшее с момента этого длинного разговора время, увы, в западных политических и экспертных кругах так и не появилось разумного, а тем более глубокого анализа сказанного российским лидером.

Хотя очевидно, что многие в мире, в том числе в политических элитах стран «объединённого Запада», услышали главный посыл выступления российского президента: ещё есть возможность остановить скатывание мира к большой, возможно, ядерной войне, но для этого необходимо принять новые политические реалии. Не только в конфликте вокруг Украины, но и реалии нового мира.

Даже самый поверхностный анализ реакции на заявления президента России показывает три важных обстоятельства.

Первое. Повышая градус эскалации, Запад во главе с США понимает, что делает. Запад проводит эскалацию на Украине в полном соответствии с американской теорией конфликта, к слову (что само по себе интересно) подводя отношения к черте, за которой российское руководство, как считается, может «отвернуть». Чего не происходит, и от этого приходится двигаться дальше.

Запад одновременно и верит, что Россия вот-вот «свернёт», и всё больше боится, что этого не произойдёт. А как результат, политическая истерика охватывает самые высокие эшелоны власти, становясь формой политического управления общеевропейскими процессами.

Достаточно посмотреть, как последовательно команда «коллективного Байдена» делает антироссийскую истерику основой своей предвыборной кампании.

Второе. Уровень политической истероидности в Европе существенно выше, чем в США. США вполне цинично используют своих европейских союзников. А они, понимая, куда их загоняет Вашингтон, не имеют возможности выйти за флажки, расставленные собственной неуверенностью. Наиболее агрессивные вроде Эммануэля Макрона пытаются «урвать» в метании у «флажков» себе новый геополитический статус. Гуще всего истерика проявляется в Германии, где начинают осознавать, что именно она будет и главным «спонсором» войны, и главным поставщиком людских ресурсов для большой европейской войны. Достаточно посмотреть заголовки немецких СМИ по результатам встречи Владимира Путина с иностранными журналистами. Там есть всё, кроме ответа на вопрос, как Германия дошла до ситуации, когда угроза ответных действий России может затронуть и её. Осознание неизбежности последствий и диктует остроту реакции в немецких СМИ и элите. Особо выделим утечку в бульварной и русофобской, но имеющей доступ в высшие эшелоны немецкой власти Bild о планах подготовки Германии к войне и перехода к мобилизационной системе управления. Где, кажется, не хватает одного пункта — «создание фольксштурма». Пока не хватает.

Третье — и, похоже, самое важное. Сделанные в исключительно мягкой форме Путиным комментарии о возможных вариантах ответных действий вызвали бурную реакцию не только тем, что варианты этих мер сравнительно быстро были просчитаны и оценены в качестве реалистических. Никакой пропаганды. Но и тем, что информация о реализации практических шагов, например учений ВМС России в Карибском море, появилась практически сразу же. Проще говоря, Запад, увлёкшись — совершенно в логике Киева — медийно эффектными шагами «на обострение», проглядел подготовку Россией ответных мер. Логика Москвы проста: набравший инерцию эскалации Запад уже едва ли можно сдержать разовыми акциями, пусть даже и имеющими значительный медийный эффект. Как, например, предлагавшееся многими уничтожение беспилотников над Чёрным морем.

Сейчас Запад можно сдерживать только комплексным созданием вокруг него «стратегической неопределённости». И этот «айсберг» комплексного подхода начал сразу после интервью Владимира Путина всплывать перед «Титаником» «объединённого Запада».

Отчего и стало страшновато.

А вообще, реакция Запада вполне ложится в классическую систему, правда развивающуюся не последовательно, а с неким нахлёстом:

— гнев. В совершенно классическом виде эта фаза представлена в интервью американского президента Джо Байдена. Комментировать тут с политической точки зрения нечего;

— отрицание. Эта реакция приобрела откровенно некрасивые формы, выразившись в попытке исказить слова российского президента. Хотя были и более «умные» шаги, например заявление Джона Кирби о российских учениях в Карибском море, не несущих угрозы США;

— торг. Эта фаза уже началась, но пока только в имитационном режиме. Запад созрел для имитации торга, но не для обсуждения реальных вариантов развязки конфликта. Но элементом этой фазы, конечно, является срыв не без участия самого Вашингтона «мирной конференции» в Швейцарии;

— депрессия. Появляется всё больше материалов о коррумпированности и недееспособности киевского режима и о необходимости его заменить. И надо сказать, Владимир Путин своим комментарием о сроках истечения «операционной годности» Зеленского в год приход этой фазы только ускорил. Потому что ни Запад в целом, ни США не могут ждать столько времени;

— принятие в нынешних реалиях будет означать выход на обсуждение неких реалистических условий завершения конфликта. До этой стадии ещё, увы, далеко. Но движение уже явно началось.

Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.