Возможно, в Вашингтоне на мгновение очнулись от сна, когда читали о демарше Сергея Лаврова послу США в Москве. Россия заявила США: Мы больше не находимся в состоянии мира!
И не только это — Россия также возложила на США ответственность за удар кассетными боеприпасами по крымскому пляжу в Севастополе, в результате которого погибло несколько человек (в том числе дети) и многие получили ранения. Тем самым США «стали стороной» прокси-войны на Украине (удар был нанесен ракетой, которая была поставлена Вашингтоном, запрограммирована американскими специалистами и которая опиралась на данные из США). МИД России заявил: «Ответные меры обязательно последуют».
Видимо, желтый свет где-то вспыхнул красным. Пентагон понял: что-то произошло. Министр обороны США потянулся за телефоном, чтобы позвонить своему российскому коллеге (впервые с марта 2023 года): США выразили сожаление потерям мирных жителей — мол, у украинцев была полная свобода действий при выборе цели.
Но российская общественность просто в ярости.
То, что на дипломатическом жаргоне называется «теперь существует состояние промежуточности; не война, но и не мир» — это только полдела.
Запад «потерял» Россию гораздо серьезнее, чем сам понимает.
Президент Путин — в своем заявлении на заседании коллегии МИД после милитаристского саммита «большой семерки» — подробно рассказал о том, как мы пришли к этому поворотному моменту неизбежной эскалации. Путин отметил, что серьезность ситуации требует предложить Западу «последний шанс». Как Путин подчеркнул, это предложение должно заключаться «не в каком-то временном перемирии или приостановке огня, как этого хочет Запад, чтобы восстановить потери, перевооружить киевский режим, подготовить его к новому наступлению. Речь не о заморозке конфликта, а о его окончательном завершении.».
Широко распространено мнение, что единственным реальным способом положить конец украинскому конфликту было бы «мирное» соглашение в результате переговоров между Россией и США.
Однако это основано на знакомом «америкоцентричном» видении — «услужить Вашингтону».
Москва планирует нечто гораздо более радикальное — то, что шокирует Запад.
Москва (и Китай) не ждут прихотей Запада, они намерены полностью перевернуть парадигму архитектуры безопасности: создать альтернативную архитектуру для огромного пространства Евразии, не больше и не меньше.
Для этого нужно не входить в противостояния блоков «в духе игры с нулевой суммой». Новое противостояние не планируется; тем не менее, новая архитектура все же должна заставить внешних акторов сократить свою гегемонию по всему континенту.
В своем обращении к МИДу Путин открыто указал на приближение краха евроатлантической системы безопасности и на формирование новой архитектуры безопасности. По его словам, «как прежде уже не будет».
Что он имел ввиду?
Юрий Ушаков, главный советник Путина по внешней политике, пояснил скупой намек Путина. Он сказал, что Россия все яснее осознает, что не будет никакой долгосрочной перестройки системы безопасности в Европе. А без серьезной перестройки не будет никакого «окончательного завершения» конфликта на Украине.
Ушаков пояснил, что единая и неделимая система безопасности в Евразии должна прийти на смену евроатлантической и евроцентрической моделям, которые сейчас уходят в прошлое.
По его словам, «это выступление задает вектор дальнейших действий России на международной арене, в том числе в контексте строительства единой и неделимой системы безопасности в Евразии».
Как подчеркнул Лавров, страны Евразии осознали, что безопасность на континенте должна строиться изнутри — подальше от американского влияния и независимо от него. В этой концептуализации принцип неделимости безопасности — то, что не реализовано в евроатлантическом проекте, — может и должен стать ключевым, и евразийская структура, по словам Лаврова, может строиться вокруг него.
Вот в этой «неделимости» и кроется реальная, а не номинальная реализация положений Устава ООН, включая принцип суверенного равенства.
На форуме «Примаковские чтения» Лавров заявил, что страны Евразии объединяют усилия для совместного противодействия притязаниям США на мировую гегемонию и вмешательству Запада в дела других государств.
Начало консультаций по новой структуре безопасности пока не говорит о том, что создается военно-политический союз по типу НАТО. На начальном этапе он «вполне может существовать в виде форума или консультационного механизма заинтересованных стран, не обременённого избыточными организационными и институциональными обязательствами», — пишет Иван Тимофеев.
Однако, как объяснила Мария Захарова, «параметры» новой системы «позволят не только обеспечить долговечный мир, но и избежать крупных геополитических потрясений вследствие кризиса глобализации, построенной по западным лекалам.
Она создаст надежные военно-политические гарантии защиты как РФ, так и других стран макрорегиона от внешних угроз, сформирует свободное от конфликтов и благоприятное для развития пространство, устранит дестабилизирующее влияние внерегиональных игроков на евразийские процессы. В перспективе это будет означать сворачивание военного присутствия внешних держав в Евразии».
Почетный председатель Совета по внешней и оборонной политике России Сергей Караганов проводит более сдержанный анализ:
«К сожалению, дело идет к реальной мировой войне, войне по полной программе. Под мировой системой поехали тектонические плиты, конфликты будут прорываться». Он добавляет: «ООН — уходящая натура, засиженная западническим аппаратом и потому не реформируемая. Рушить не надо, но необходимо строить параллельные структуры на основе БРИКС+, расширения ШОС, их интеграции с Организацией африканского единства, Лигой арабских государств, АСЕАН, МЕРКОСУР».
Очевидна возможность создания общеконтинентальной ядерной «блокировки безопасности» против НАТО, оснащенной ядерным оружием: Россия, Китай, Индия, Пакистан, а теперь и Северная Корея — все это ядерные державы, так что определенный потенциал для ядерного сдерживания в этот союз уже заложен.
Несомненно, на саммите БРИКС в Казани в октябре этого года будут обсуждаться другие «стадии эскалации». Ведь архитектура безопасности как концепция не ограничивается военной сферой. На повестке также стоят вопросы торговли, финансов и санкций.
Простая логика инвертирования военной парадигмы НАТО для создания «альтернативной» евразийской системы безопасности, кажется, свидетельствует: если приходится перевернуть парадигму безопасности, точно так же следует поступить с финансовой и торговой гегемонией Запада.
Конечно, на повестке дня стоит дедолларизация — вероятно, в октябре уже будут представлены конкретные механизмы для обхода доллара. Запад сейчас чувствует, что он волен по своему усмотрению налагать санкции на Евразию, но для Евразии точно так же существует возможность ввести ответные санкции против США или Европы — или против обоих.
Да. Мы «потеряли» Россию (не навсегда). И можем потерять гораздо больше. Разве теперь не стало ясно, какова цель визита президента Путина в Северную Корею и Вьетнам в контексте проекта архитектуры евразийской безопасности? Эти страны тоже станут частью проекта.
Автор: Аластер Крук (Alastair Crooke), бывший британский дипломат.
Оригинал
Перевод Анны Полуниной
