Денис Романцов поговорил с легендой «Локо».
Николай Вакуров играл с Харламовым и у Тихонова, учился у Тарасова, собирал игроков для выхода Ярославля в высшую лигу, а потом выигрывал чемпионства с «Торпедо» Воробьева и «Локомотивом» Вуйтека. Лучшего бытописателя ярославского хоккейного чуда не найти.
– В школе ЦСКА вы выходили в звене с Валерием Харламовым. Каким он тогда был?
– Хитренький, но силенки не хватало. С нами играл капитан команды – Володя Богомолов. Валеру он называл Клири – в честь братьев из олимпийской сборной США-1960. Мы были во втором звене, а в первом царил Саша Смолин, который с 14 лет получал в ЦСКА зарплату. Он брал шайбу и всех обводил, редко пасовался.
В первой команде Харламова поначалу зажимали, а Смолину доверяли, но не хватило характера, уехал в Саратов. А я после ЦСКА попал в московский «Локомотив». Отпустили, правда, не сразу.
Николай Вакуров (слева) и Валерий Харламов
– Как удерживали?
– В «Локомотив» мы шли с защитником Мишей Алексеенко, но Кулагин, помощник Тарасова, требовал, чтобы год отыграли в молодежке ЦСКА. Пугал армией, но я все равно ушел, а Алексеенко остался: через год сунулся в «Локомотив», вот только тренер Кострюков уже не взял, и Миша потом много лет играл в «Динамо».
– Как в «Локомотиве» оказался Борис Михайлов?
– Играл в Саратове, вернулся в Москву, готовился к свадьбе, и сосед, Женя Мишаков, порекомендовал его в «Локомотив». Кострюков сначала не разобрался и поставил Михайлова в защиту. Тот возразил: «Я нападающий!»
Поначалу Борис не выделялся, а потом расцвел во второй тройке – с Гришиным и Сафроновым. Первую составляли Козин, Якушев и Цыплаков, наш капитан, здорово игравший во все игры – вплоть до карт, домино и бильярда.
– Почему после семи сезонов в «Локо» вы уехали в Ригу?
– Министр путей сообщения Бещев любил только футбол, и хоккейный «Локомотив» разваливался. Мне светила армия и отправка в калининский СКА МВО, игравший в Первой Лиге. Спас Тихонов, укреплявший «Динамо» перед дебютом в высшей лиге: забрал в Ригу, где меня с Виктором Хатулевым зачислили в милицейский батальон.
В Риге мне нравилось: размеренная жизнь, кафешки с натуральным кофе, изобилие в магазинах… Но сборы с Виктором Васильевичем – страшное дело: 21 день запредельных нагрузок и кросс по субботам. Тихонов бежал первым, а я плелся в конце – однажды отстал и заблудился в лесу. Выбежали утром, а вернулся я к ужину.
– В чем Тихонов был новатором?
– Мы первыми стали разбирать матчи на видео и заиграли в четыре звена. Соперники сначала смеялись: «Вы что, дураки, делаете?» Но за счет коротких смен мы укатывали даже ЦСКА, «Динамо» и «Спартак».
После поражений Тихонов в упор никого не видел, а после побед готов был нас расцеловать. Когда мы обыграли в гостях ЦСКА 8:5 (с моим голом), я повез из Москвы в Ригу телевизор – небольшой, но тяжелый. Увидав это, Тихонов выхватил у меня телевизор из рук: «Ничего-ничего, я понесу».
– Как болели в Риге?
– После побед над грандами болельщики встречали нас, как после триумфа на чемпионате мира. А некоторые ездили за нами в Москву и Ленинград, перекрикивая местных болельщиков.
Билеты на хоккей в Риге были самые дорогие в стране – по полтора рубля (в «Лужниках» стоил 1,20 р), но купить их из-за огромного спроса было невозможно. Мы получали по одному билету и боялись выйти на улицу – просто разорвали бы на части.
Путь Ярославля в высшую лигу: польза от близости Москвы и первый переход за деньги
– Как вы стали тренером?
– Завершив карьеру игрока, поступил в Школу тренеров и с великими хоккеистами – Лутченко и Ромишевским – два года учился у Анатолия Тарасова. На практических занятиях тот нагружал по полной, будто мы действующие игроки: я-то недавно закончил, а возрастным ребятам с животами приходилось сложно.
Еще у нас преподавал умнейший теоретик хоккея Юрий Королев. Ему на экзаменах надо было отвечать по науке, а Тарасову начнешь тараторить – и слышишь: «Да ладно, брось ты: лучше расскажи, как играть против Швеции в средней зоне? Как Мальцеву справиться с Касатоновым?»
Тарасов учил мыслить нешаблонно. Говорил мне: «Ты не второй тренер, а главный. Дам тебе рекомендации. Езжай к волкам и медведям». То есть подальше от Москвы.
– Почему вы попали в подмосковную Электросталь?
– Наездился за 15 лет игровой карьеры, поэтому выбрал «Кристалл». Стал помощником Станислава Ильина, с которым играл в московском «Локомотиве». Задач нам не ставили, но за год мы вывели Электросталь в первую лигу.
При этом руководство обещало ребятам квартиры, новую форму, автобус, но ничего не выполнило. Игроки были недовольны, это отразилось на результатах, и в ноябре 1984-го нас уволили. И поехал я в ярославское «Торпедо», куда давно звал Сергей Николаев.
– Почему звал именно вас?
– Видел, как я тренирую, на совместной предсезонке в Силламяэ. А знакомы мы с середины шестидесятых, когда играли друг против друга. Потом Николаев развелся и попросил в «Спартаке» квартиру, но не получил. А Тихонов, у которого я тогда играл, сказал: «Приезжай в Ригу – дам жилье. Потом обменяешь на Москву».
В одной команде с Николаевым мы пробыли недолго. Вмешался тренер сборной и «Крыльев» Борис Кулагин. В начале семидесятых Николаев написал заявление в «Крылья», но перешел не туда, а в «Спартак». Кулагин затаил обиду и не дал Тихонову заявить Николаева. Вместо «Динамо» тот играл во Второй лиге.
– Как работалось с Николаевым?
– В Ярославле он сразу пожаловался: «У нас каждый год спад в ноябре». Я посмотрел план тренировок, а там – много игровых занятий и мало работы на скорость и силу. Играть в баскетбол и гандбол ребятам, конечно, нравилось, но тягать штангу и прыгать через барьеры тоже нужно.
Услыхав это, Николаев сказал: «Ты такой умный, да? Тогда тренируй их на земле, а я буду – на льду». Игроки сперва приняли нововведения в штыки, но результат-то пошел: через два с половиной года мы прорвались в Высшую лигу, хотя нас сплавляли и не пускали.
У нас были средние условия, и спасало, что рядом столица: «Торпедо» наполовину состояло из москвичей. Бывало, я полкоманды тренировал в Москве, а Николаев – в Ярославле.
– В Ярославле вы не только тренировали?
– Николаев привлек меня и к селекционной работе. В паузах между играми я ездил на первенства Вооруженных Сил, где встречал двух пионеров селекции: знакомого мне по «Локомотиву» Бронислава Самовича из «Сокола» и Бориса Шагаса из ЦСКА, имевшего право первого выбора.
Сначала я пригласил нападающих Львова и Обухова из СКА МВО, Виттенберга из харьковского «Динамо» и Зайцева из «Крыльев» – все они стали лидерами «Торпедо». Всего же привез в Ярославль порядка 50 игроков.
– Например?
– Славу Уваева из оленегорской «Звезды». Родному «Спартаку» он был не нужен, но там узнали, что воспитанника после демобилизации хочет перехватить Ярославль, и передумали: «Давай к нам».
Уваев потренировался в Москве несколько дней, и звонит мне тренер «Спартака» Юрий Новиков: «Ладно, забирай его. Он кататься не умеет». Николаев мне поначалу тоже сказал: «Кого ты привез?» А через год Слава играл у нас в первой паре.
– Как в «Торпедо» появился Андрей Тарасенко?
– У него хватало предложений от команд посильнее, но я поехал в Новосибирск и заручился поддержкой старого знакомого, Игоря Ромишевского, который тренировал Тарасенко в СКА. Познакомился также с родителями Андрея и уговорил переехать в Ярославль. На долгие годы он стал лидером «Торпедо».
Потом взял из Новосибирска Эдуарда Горбачева, который принадлежал «Ладе». Это первый игрок, за кого мы заплатили – 9000 рублей, цена «Волги».
– Как другой нападающий «Торпедо» Юрий Яковлев в 32 года стал президентом клуба?
– Закончив играть, Яковлев пробовал себя в хоккейной школе и строительном бизнесе. Когда в наших хоккейных клубах появились президенты, Николаев пригласил Яковлева, и тот занимает эту должность уже 34 года.
Первое чемпионство Ярославля: сменив Николаева, Воробьев сделал ставку на молодежь, оборону и физику
– Почему в 1990-м Николаев покинул «Торпедо»?
– К концу сезона-1989/90 я, как обычно, договорился с группой новичков, но из-за перестройки у «Торпедо» возникли финансовые проблемы – не выплачивалось обещанное. По стране разнеслось: в Ярославле обманывают. И к нам никто не поехал. Заодно ушли вратарь и две первые пятерки.
Команды практически не стало, и Николаев отправился в Германию – в наш город-побратим Кассель. До этого нас там шикарно приняли: закатили банкет, снизили цены в магазинах и расхвалили команду.
Николаев подумал, что Касселю нужен хоккейный тренер, и заявил в Ярославле: «Я устал. Надо отдохнуть. Отправьте в Германию». Прибыл туда и услышал: «У нас есть тренер. Будьте консультантом».
После его ухода болельщики в Ярославле скандировали: «Верните Николаева!» Его безумно любили – он вывел «Торпедо» из второй лиги в высшую и сделал хоккей самым популярным спортом в городе, потеснив футбольный «Шинник».
Николай Вакуров (справа) на заводе «Мерседес» в Касселе
– А вы как ушли?
– За пару лет до отъезда Николаев взял в «Торпедо» второго помощника – Альберта Данилова, с которым у меня сразу не сложились отношения. Когда его сделали главным, я хотел уйти, но Николаев сказал: «Оставайся. Через год вернусь – будем работать». Данилов тоже удерживал: «Забудем о былом. Не уходи. Помоги».
Я изловчился и собрал ему командочку. Мы хорошо начали, и через несколько месяцев Данилов меня убрал. Из-за перестройки все мои накопления сгорели, и я колесил по стране с ветеранской командой. Где-то давали деньги, а в Сергаче [Нижегородской области] – по мешку сахара.
Дальше работал в Череповце, а потом Николаев вернулся в «Торпедо» и снова позвал к себе. Год отработал ассистентом – вызывает Яковлев: «Принимай вторую команду». А она тогда валилась, шла на последнем месте.
– Сразу взялись?
– Сначала напомнил, сколько лет тренирую «Торпедо», и попросил контракт (раньше работал без него), одним из пунктов которого была квартира в Ярославле.
Мне ответили, что если откажусь от второй команды, вопрос с жильем будет решаться очень долго. Я и согласился – хотелось самостоятельной работы. Николаев был очень недоволен, но потом все наладилось.
В «Торпедо-2» я тренировал Подомацкого, Горохова, Жукова, Антипова, Власенкова, Ляшенко, Бута и Швидкого, который уже в 15 лет забивал у меня решающие голы: Денис большой талант, но бесхарактерный.
Эти ребята как раз были на подходе к основе, когда Николаева сменил Воробьев, которому молодые только и нужны. Скажем, Бут во второй команде забивал мало, но Петр Ильич любил больших игроков и выпускал Антона даже после ошибок.
– Что Воробьев изменил в «Торпедо»?
– При Николаеве тренировки ориентировались на атаку, а основу составляли ветераны. С Воробьевым все стало наоборот. Он говорил: «Не знаю, как научить игроков забивать, а обороняться я и медведя научу».
После чемпионства с «Динамо» и трех лет в Германии Воробьев смотрел на всех немножко сверху вниз – мол, вы тут в Ярославле ничего не выигрывали. И быстро это исправил: в первый же год привел «Торпедо» к чемпионству, о чем в городе и не мечтали.
Воробьев постоянно придумывал новые упражнения, чтобы исправить увиденную в игре ошибку. А еще мы даже на выезды возили 40-килограммовую штангу, и ребята качались перед играми.
Любимцем Воробьева был Роман Ляшенко, приехавший из Мурманска. Парень с уникальными лидерскими качествами – даже на старших цыкал: «Ты чего под шайбу не лег? Почему от борьбы ушел?» Командный, не капризный – мечта любого тренера. Для всех стала шоком смерть Ромы в 24 года.
– В том же 2003-м загадочно погиб еще один чемпион-1997 – Алексей Трасеух.
– Как и Иван Ткаченко, очень улыбчивый. Душа и лидер команды – катался не очень хорошо, но здорово соображал, раздавал пасы, трудился в обороне, забивал решающие голы. После матчей большинство игроков разбегалось по домам, а Лешу болельщики очень любили, и он подолгу раздавал автографы – взрослым и детям.
– Как вы вернулись в штаб первой команды?
– Петр Ильич давно меня знал – вместе играли за Ригу – и сделал ассистентом. До этого я год работал только селекционером.
В 1997-м поехал на финал молодежного чемпионата России в Воскресенск. Встречались Тольятти и Ангарск тренера Сергея Каневского, который воспитал Кривокрасова. Спросил его: «Тебе дали заслуженного за Кривокрасова?» – «Нет». – «Приедешь в Ярославль – точно получишь звание».
У ангарской команды были финансовые трудности. Мы заплатили им, дали клюшек, и после финала я увез в Ярославль Каневского с пятеркой лучших игроков, за которыми тогда многие гонялись: среди них были Петр Счастливый и Александр Попов.
– Что дальше?
– Они подписали контракты с «Торпедо», но тренер второй команды Альберт Данилов отцепил Попова – сказал: «Непригоден». Потом Саша много лет играл за «Авангард» и ЦСКА, стал чемпионом мира, обладателем Кубка Гагарина. А тренер Каневский проработал в Ярославле много лет и получил заслуженного за победу Счастливого на МЧМ-1999.
Кстати, тогда же, в конце девяностых, я поехал на первенства регионов в Магнитогорск – поддержать нашу команду 1987 года рождения. Заодно спросил ее тренера Ивана Выдрякова, есть ли в других командах интересные игроки.
Он назвал вратаря Поволжья Семена Варламова. Я понаблюдал за ним, договорился с отцом, и тот привез 11-летнего Варламова в Ярославль.
Чемпионства с Вуйтеком: послабления ветеранам, мотиватор Коваленко и банкет с «Лесоповалом»
– Что происходило с «Торпедо» перед переименованием в «Локомотив»?
– Были страшные проблемы. Соперники говорили: «Дураки, чего играете, если не платят?» Моторный завод уже не мог содержать хоккейный клуб. Нас спас приход РЖД. Министр путей сообщения Аксененко приезжал: «Почему база деревенского уровня? Построим хорошую».
Впрочем, некоторые команды были еще беднее, и мы этим пользовались. В конце девяностых «Спартак» выиграл чемпионат Москвы по 1982 году, и я притащил оттуда целую тройку – Суглобова, Татаринова и Фролова. Заодно и их тренера.
Даже маму Фролова привозил в Ярославль, чтобы отпустила сына. Саша в той тройке был сильнейшим, но Воробьев забраковал: «В обороне не играет». Я удивился: «Зачем ему? Он в угол залезет и, как Гретцки, любой пас отдаст». В итоге Фролов ушел в «Крылья», а оттуда – в НХЛ.
– Как в Ярославле пришли к назначению иностранного тренера?
– Команда устала от Воробьева. После чемпионства-1997 брали бронзу, а в 2000-м остались без медалей. Опытные игроки жаловались на ежедневные прыжки на тренировках и прочее.
Думаю, Вуйтека позвали с подачи агента Марка Гандлера, который был на связи с президентом Яковлевым. Физически команда была подготовлена хорошо, а тут пришел добрый дядя из Чехии: отпустил вожжи, не заставлял каждый день прыгать через барьеры, сбавил нагрузки, сделал послабления ветеранам.
Сильнейшее качество Володи – великолепно читал игру и вносил четкие изменения. К тому же – добрый, коммуникабельный, открытый. Ребята и пошли за ним. А расслабиться им не давал Андрей Коваленко: «Вы чего, хотите возвращения Воробьева? Давайте поиграем за этого дяденьку». За Вуйтека, то есть.
– С Вуйтеком в «Локо» приехал первый иностранный хоккеист – Ян Петерек. Первое впечатление?
– Увидев его, я сказал Вуйтеку: «Парень-то вроде середняк». – «Да ты что! Золотой человек. Будет душой команды».
Так и получилось: сложилась прекрасная тройка Петерек – Королев – Ткаченко. Ян – хитрый командный игрок. Серега видел на ход вперед, организовывал атаки. Ванька – трудяга, везде успевал.
– Как Королев и Ткаченко попали к Вуйтеку?
– За Серегой я года два ездил в Воскресенск. Мне уже бандюки угрожали: «Лучше уезжай отсюда. В этом году точно не отдадим». Но в следующем Королева мы все же забрали.
С Ткаченко тоже вышло интересно. Воробьев не видел его в составе, и Ваня болтался по арендам. В игре с Нижнекамском Вуйтек указал мне на него: «Какой парень!» – «Так он наш». – «Возвращаем».
Ваня набирал много очков и создавал позитив в команде. Кстати, жертвовал деньги не только детским домам, но и родной девятой школе. Ее в итоге назвали его именем.
– С Ткаченко в авиакатастрофе 2011-го погибли и сотрудники персонала чемпионской команды.
– С Андреем Зиминым мы дружили. Он пришел в «Торпедо» массажистом чуть позже меня, в 1985-м. Потом привел на свое место Сашу Беляева, а сам стал доктором – постоянно учился, посещал семинары. Ребята очень хорошо к нему относились.
В чемпионствах Ярославля огромна заслуга и Саши Беляева – постоянно сидел во дворце, придумывал что-то новое для ребят, подшивал щитки, даже на обед не ходил.
– При Вуйтеке самым результативным защитником «Локомотива» был Александр Гуськов. Как он оказался в Ярославле?
– Давно хотел его взять, но долго не получалось. Приехал, помню, на игру его «Нефтехимика» в Челябинск – спрашиваю: «Что у тебя с контрактом?» – «Вроде заканчивается в конце сезона». – «Не вздумай ничего подписывать с Нижнекамском».
Сашку все же задержали в Нижнекамске из-за неразберихи с контрактом, но на следующий год мы его взяли. Убойный бросок Гуськова нам очень помог. По ходу сезона-2001/2002 нас здорово усилили и Юрий Кузнецов, за которым я ездил в Финляндию, и Мартин Штрбак, автор победной шайбы в финале.
– Чем запомнился финал следующего сезона?
– В серии с Череповцом мы впервые за два года проиграли матч плей-офф (2:4), но довели серию до победы, и у тренера «Северстали» Сереги Михалева случился сердечный приступ.
По возвращении в Ярославль команде сразу накрыли поляну в боулинге на «Арене-2000», и нам пел под гитару Руслан Казанцев из «Лесоповала». Официальный банкет состоялся позже – его великолепно провел Игорь Верник. А годом ранее пригласили ведущего, который путал имена, и все запорол.
– На чью команду больше похож «Локомотив» Никитина – Воробьева или Вуйтека?
– Воробьева. Сейчас тоже классный вратарь, налаженная оборона, любое звено может выстрелить. Еще после победы над ЦСКА в плей-офф я сказал: «В этом году «Локо» – чемпион». Ведь не только Ярославль силен, но и конкуренты ослабли. «Ак Барс» устал от закрытой тактики Билялетдинова. А про СКА и сами все понимаете.
После хоккея: стихи, гитара и Высоцкий
– Почему после двух чемпионств не продлили контракт с Вуйтеком?
– Чтобы поставить Юрзинова-младшего. Володя очень удивился, да и команда этого не поняла. Началась тренерская чехарда. Когда пришел Кари Хейккиля, Коваленко заикнулся о послаблениях для ветеранов и услышал: «Обратись к тренеру по физподготовке. Для меня все игроки равны». И Коваленко ушел из «Локомотива».
А я закончил тренировать. Николаев в те годы переживал, что не дают работать, изводил себя, а я спокойно отошел от хоккей и переключился на написание стихов – для дружеских встреч и дней рождения. Прочтешь что-то с юмором и сразу возникает праздничное настроение.
Заодно научился играть на гитаре. Приятель помог. Сказал: «Восемь аккордов выучил? Тебе хватит». В этом деле главное – память, голос и экспрессия.
– Кем вдохновляетесь?
– Окуджавой, Высоцким, Визбором, Розенбаумом, Митяевым. Еще мне по жизни помогает ирония Игоря Губермана. Его отношение к дружбе, любви, старости и выпивке.
Очень жалею, что из-за хоккейных дел ни разу не сходил на спектакли Высоцкого, хотя вырос на Таганке, в трехстах метрах от любимовского театра. Правда, однажды видел Высоцкого при интересных обстоятельствах. Рассказать?
– Конечно.
– В 1967-м выиграли с «Локомотивом» Кубок Шпенглера в Швейцарии. Возвращались с пересадкой в Вене, но Москва не принимала, и мы на ночь задержались в Австрии. Наутро в самолете какая-то женщина сидела в шубе, шапке и темных очках – безостановочно курила (тогда разрешали прямо в салоне).
В середине полета стюардесса спросила нас: «Ребята, а чего вы автограф у нее не берете?» – «А кто это? Не разглядеть». – «Марина Влади». Стюардесса собрала аэрофлотовские открытки и понесла Влади на подпись. Свою открытку я храню до сих пор.
По прилете мы подарили таможенникам пару клюшек и нас не шмонали, а ее всю перетрясли. Сотрудники аэропорта рассказали, что Высоцкий ждет Марину в аэропорту со вчерашнего вечера, когда мы должны были прилететь, и выпивает с другом, актером Всеволодом Абдуловым.
Пройдя таможню, Марина побежала к Высоцкому, и он взял ее на руки. Мне было интересно посмотреть на их встречу. Высоцкого я слушал еще в шестидесятые: люблю военные песни, юмористические, философские.
Особенно эти строки: «Подумаешь – с женой не очень ладно. Подумаешь – неважно с головой. Подумаешь – ограбили в парадном. Скажи еще спасибо, что живой».
Фото: личный архив Николая Вакурова; РИА Новости/Владимир Родионов.
