Россия начала вывод миротворческих подразделений с территории бывшей Нагорно-Карабахской республики.
Напомним, российский миротворческий контингент (РМК) находился в Нагорном Карабахе в соответствии с трехсторонним заявлением Баку, Еревана и Москвы от 10 ноября 2020 года. Он был развернут вдоль линии соприкосновения и вдоль Лачинского коридора, который соединял регион с Арменией.
Всего в регион направили 1960 военнослужащих со стрелковым оружием, 90 бронетранспортеров и 380 единиц автомобильной и специальной техники. Миротворцы должны были оставаться в Карабахе до осени 2025 года.
Однако потребность в миротворцах как бы исчезла прошлой осенью, когда Азербайджан провел в Карабахе военную операцию, в результате чего регион покинули более 100 тыс. этнических армян. Уже тогда миротворцы начали сворачивать временные наблюдательные посты вдоль бывшей линии соприкосновения.
Несмотря на заявления российских официальных лиц о том, что миротворцы востребованы и останутся до окончания срока окончания мандата, было ясно, что выведут их раньше после того, как 1 января 2024 года официально прекращала существование Нагорно-Карабахская республика.
Многие эксперты выражают опасение, что это только начало окончательного ухода России из Закавказья. На очереди — база в Армении. Или все же опасаться нечего, и вывод РМК давно запланированное мероприятие. Которое ничего не меняет?
— С формальной точки зрения само трехстороннее заявление от ноября 2020 года, которое стало основанием для развертывания российского миротворческого контингента, в этом смысле можно трактовать по-разному, — отмечает политический аналитик Михаил Нейжмаков.
— С одной стороны, там не сказано напрямую, до окончательной реализации каких задач должен присутствовать в этой зоне российский контингент. С другой, сказано, что, кроме Лачинского коридора, РМК развертывается «вдоль линии соприкосновения». Но если линии соприкосновения больше нет, после сентября 2023 года это становилось дополнительным аргументом для тех, кто выступал за вывод РМК из Карабаха.
С точки зрения прагматичных российских интересов — после массового исхода армянского населения из Карабаха, РМК уже в гораздо меньшей степени мог оставаться фактором политического влияния на ситуацию в регионе Южного Кавказа.
В том смысле, что влияние любых миротворческих контингентов связано, в первую очередь, не с самим военным присутствием на какой-то территории, а с их возможностями по воздействию на ход соответствующих конфликтов.
«СП»: Решение о выводе российских миротворцев с территории Азербайджана принято высшим руководством двух стран, заявил помощник президента АР Хикмет Гаджиев. Так ли это? Или Баку надавил?
— В октябре 2023 года я высказывал предположение о возможности заключения уже тогда некоего «джентльменского соглашения» между Москвой и Баку, по которому российские миротворцы пробудут в Карабахе еще несколько месяцев, а потом Россия сама объявит, что, после оценки обстановки в регионе считает задачи РМК исчерпанными. Примерно такой сценарий в итоге и был реализован.
«СП»: Насколько это решение отразится на отношениях с Арменией? Пашинян, наверняка, сейчас скажет, что вывод миротворцев без согласования с Ереваном и пожеланиями жителей Карабаха — это очередное «предательство».
— Никол Пашинян, выступая в Национальном Собрании Армении в апреле 2024 года, вновь напомнил, что «в Карабахе не осталось армян». То есть, если премьер Армении и высокопоставленные фигуры из его команды публично затронут тему миротворцев, то, скорее, не в связи с их выводом из зоны ответственности, а вновь заявив, что российский контингент ранее не смог обеспечить безопасность армянского населения Карабаха.
При этом сам по себе вывод РМК на отношения с Ереваном уже вряд ли повлияет. Не секрет, что российско-армянские отношения сейчас находятся, пожалуй, на самой низшей точке за последние несколько лет.
Показательно, например, что в ходе вышеназванного выступления в парламенте Никол Пашинян выступил даже с более резкой критикой в адрес ОДКБ, чем ранее, заявив, что в планах организации в 2021 году было «развертывание сил ОДКБ не в качестве союзника, а как „миротворцев“, создание марионеточной власти, фактическая ликвидация государственности Республики Армения».
Понятно, что эта критика, фактически, адресована и Москве, как локомотиву этого блока. Конечно, нередко жесткая публичная риторика является лишь фоном для активных закрытых консультаций по снятию напряженности, но пока сигналов об «оттепели» в отношениях Москва-Ереван не наблюдается.
И, тем не менее, пока речь не идет о полном «сжигании мостов» в российско-армянских отношениях.
Сейчас членство Армении в ОДКБ, а также присутствие в стране российских пограничников и военной базы остаются для Никола Пашиняна основанием для политического торга как с Москвой, так и с западными центрами силы.
В течение нынешнего года отношения между Москвой и Ереваном, скорее всего, будут оставаться сложными, но, все же, ситуативных относительных «оттепелей» полностью исключать нельзя.
«СП»: А с Азербайджаном это отношения улучшит?
— После сентября-октября 2023 года вопрос вывода российских миротворцев из Карабаха был лишь делом времени. Понятно, что Азербайджану был объективно выгоднее скорейший вывод РМК. Но Баку и Москву сейчас дополнительно подталкивает к прагматичному взаимодействию не столько факт ухода подразделений РМК из Карабаха, сколько усилившееся охлаждение между Азербайджаном и рядом западных игроков.
«СП»: Некоторые эксперты уже говорят, что Россия уходит не только из Карабаха — из всего Закавказья, что после этого нас попросят из Гюмри. Теперь всем рулить в Закавказье будет Запад при участии Турции… Так ли это?
— Как известно, соглашение по поводу 102-й российской военной базы в Армении должно действовать до 2044 года. Хотя, конечно, при желании, возможности для разрыва любого договора или создания весьма проблемных условий для функционирования базы почти всегда найдутся.
Но, как было сказано выше, для Еревана судьба этой базы — еще один фактор в рамках переговоров как с Москвой, так и с западными державами. А значит, в реальности добиваться ее скорейшего вывода правительству Армении на данный момент не особенно выгодно, хотя обсуждение перспектив этой базы сейчас может быть использовано Ереваном в качестве еще одного аргумента для переговоров с Россией.
«СП»: Могло ли быть по-другому? Могли ли мы надавить на обе стороны — в том числе и с использованием миграционного рычага или какого еще? Насколько тяжело теперь будет вернуть утраченные позиции?
— Инструменты давления и на Ереван, и на Баку у Москвы, конечно, есть.
Но стоит помнить, что это инструменты становятся еще более «обоюдоострыми» в условиях «санкционной войны» между западными игроками и Москвой. И Армения, и Азербайджан входят в число важных каналов «параллельного импорта» особенно в условиях, когда США стремятся подобные каналы по всему миру перекрыть если не полностью, то хотя бы частично.
В конечном счете, очень многое будет зависеть от исхода российско-украинского конфликта. Не только от собственно условий его завершения, но и от того, сколько именно ресурсов (в том числе, финансовых) Россия после этого сможет высвободить для продвижения своего влияния в других регионах.
— Никакого смысла в нахождении миротворцев в Карабахе сейчас нет, — убежден экс-боец ополчения ЛНР Александр Аверин.
— Двух сторон конфликта там больше нет, армянское население стало беженцами, а устанавливать мир между азербайджанскими силовыми структурами в настоящий момент необходимости нет.
Россия на настоящий момент потерпела стратегическое поражение в Закавказье. Дело может дойти и до потери базы в Гюмри. Чтобы вернуть позиции, сначала потребуется победить в украинском конфликте. Только после этого у бывших советских республик вновь появится пиетет перед прежней метрополией
