По ходу недавнего разоблачения деятельности разветвленной агентурной сети французской внешней разведки DGSE в Азербайджане было установлено, что она в последнее время активно работала и в государствах Средней Азии.
Об этом сообщили бакинские СМИ. Отмечается, что, когда в декабре 2023 г. азербайджанская контрразведка проводила в Баку серии арестов, один из подозреваемых в шпионаже сотрудников DGSE, занимавший пост главы отделения крупной международной организации в Средней Азии, первым же рейсом вылетел из Бишкека в Париж.
В Азербайджане сейчас ведется следствие по делам группы лиц, завербованных французской разведкой. При этом появились основания для подозрения, что ее агенты были причастны к попытке госпереворота в Киргизии в январе 2024 года. Тогда Госкомитет нацбезопасности (ГКНБ) Кыргызстана задержал в разных городах страны сторонников прозападного активиста Тилекмата Куренова и скрывшегося от силовиков гендиректора компании KG Group Имамидина Ташова по обвинению в участии в подготовке к насильственному захвату власти.
Двое из арестованных должны были принимать денежные переводы из Америки и стран Европы, оплачивать и координировать организаторов массовых акций протеста.
Но когда после этого парламентарии Киргизии решили обезопасить республику от подрывных действий внешних акторов и приняли в двух чтениях закон об иноагентах, в Бишкек пожаловали представители директората по санкциям Министерства иностранных дел Великобритании, а не Франции, и стрелки подозрений были переведены в сторону британской MI-6.
Однако полученный азербайджанскими спецслужбами материал расширяет «географию оперативного присутствия Запада в этом регионе». При этом французская разведка даже не скрывает, что «имеет в Средней Азии направленный фокус интересов».
Но каких? Сейчас Елисейский дворец вбрасывает в публичное пространство аргументы, что после трагических событий в «Крокус Сити Холле» внимание спецслужб Пятой республики переключилось на возможные угрозы террористических атак, особенно в свете предстоящих Олимпийских игр в Париже, и что ранее французская разведка в Средней Азии собирала соответствующую информацию о гражданах Казахстана, Киргизии и Туркмении.
В этой связи французское радио Europe 1 утверждает, что «среднеазиатские оперативные мероприятия французских спецслужб направлены на минимизацию вероятности скоординированных террористических атак».
Но такой работой можно было заниматься и через легальную координацию действий с правительствами и спецслужбами стран региона. Официальных запросов со стороны Парижа в столицы стран Средней Азии до сих пор не поступало. Так что дело, конечно, в другом.
В ноябре прошлого года президент Франции Эммануэль Макрон впервые посетил с визитом Казахстан и Узбекистан. Внешне это была вроде бы ответная дипломатическая любезность после визитов Касым-Жомарта Токаева и Шавката Мирзиёева в Париж в ноябре 2022 года.
Информагентство Bloomberg связывало поездку Макрона с решением им двух важных задач: достичь в Казахстане договоренностей о поставках уранового топлива после утери позиций в Африке и прочное многопрофильное закрепление в регионе через получение прочной «геополитической прописки». Речь шла о прощупывании ситуации относительно повторения «армянского эксперимента» по выводу стран из орбиты влияния Москвы и Пекина.
Конечно, у Франции нет такого потенциала для ведения «большой игры» в этом регионе, каким располагают Россия, Китай, США, но есть шанс выступить в роли дополнительной альтернативы для местных политических элит и часть из них переориентировать на Париж.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что первой в бой была брошена французская разведка, хотя у нее там исторически сужено пространство для маневров, так как ранее регион не находился в зоне стратегических интересов Франции, а сейчас превалирует экономический фактор. Но насколько удачным окажется среднеазиатский проект для Франции, покажет время.
Пока первый блин для ее разведки оборачивается комом. К тому же интересы Франции и стран Средней Азии различаются. Первая хочет превратиться если не в основного, то в очень заметного политико-экономического партнёра для южных соседей России, в то время как местные элиты видят во Франции лишь одного из партнёров.
