«Россия стала спешить с организацией коридора транзита „Север — Юг“ через Азербайджан и Иран с выходом в Индийский океан». Французская Figaro сделала такой вывод после того, как Владимир Путин поручил кабинету министров обеспечить развитие международного транспортного коридора «Север — Юг».
Газета объясняет это предполагаемым усилением санкций против России со стороны Запада, а также возможными геополитическими переменами на Ближнем Востоке в контексте снижения коммерческой значимости Суэцкого канала. Однако понятно, что коридор «Север — Юг» предназначен не только и не столько для сокращения сроков доставки грузов. Поэтому спешит не один Путин.
Заметно активизировались президент Азербайджана Ильхам Алиев вместе с казахстанским коллегой Касым-Жомартом Токаевым, которые продвигают «Срединный коридор», подразумевающий связь Европы с Китаем в обход России, через Грузию и Азербайджан. При этом, если «Север — Юг» имеет индийскую направленность, хотя не исключает ответвления на Китай, то «Срединный коридор» — это один из маршрутов проекта «Пояс и Путь».
19 мая 2023 г. председатель КНР Си Цзиньпин встречался с пятью среднеазиатскими лидерами во время саммита Китай — Центральная Азия, где обсуждались вопросы запуска железной дороги Китай — Киргизия — Узбекистан и строительство нескольких автомагистралей, которые будут играть важную роль в «Срединном коридоре».
Баку и Астана полагают, что из-за украинского кризиса транзит китайских товаров через Россию в Европу «будет блокирован на многие годы». Поэтому Казахстан, Азербайджан и Грузия «могут рассматриваться» в Пекине как ключевые игроки в сухопутном маршруте «Срединного коридора».
За этим маячат и интересы Турции, которая пытается во чтобы то ни стало интегрироваться в общие с Закавказьем и Средней Азией транспортные и энергетические интеграционные процессы, в обход России и Ирана. Любопытно и то, что такой маневр участниками проекта часто подается как «вынужденный».
Но так не считает информационный ресурс индийского аналитического центра по вопросам геополитики Observer Analysis Foundation. По его мнению, так называемая коридорная дипломатия только на бумаге описывает «будущую благоприятную экономическую геополитическую реальность» без обозначения потенциальных угроз, которые в действительности существуют.
Первая: незаинтересованность Запада в реализации проектов как «Север — Юг», так и «Срединного коридора» из-за своих отношений с Россией и Китаем.
Вторая: конкуренция между Китаем и Индией в стремлениях по-своему определять каркасные элементы глобальной инфраструктуры Евразии.
Третья угроза: битва Запада с Россией, чтобы продолжить ее «вывод из игры в мировой и в региональной экономике». При этом, если учесть, что «Север — Юг» и «Срединный коридор» пересекаются в Азербайджане, эта страна потенциально становится будущей точкой бифуркации, эпицентром возможных конфликтных потрясений с участием мощных внешних игроков.
В регионе уже формируются для этого предпосылки, обострения во взаимоотношениях между Арменией и Азербайджаном после Второй карабахской войны неслучайны. Плюс к этому поведение Еревана, Тбилиси, Софии и Афин, которые вряд ли бы решились на конкретные переговоры с Тегераном по созданию транзитного коридора Персидский залив — Черное море без поддержки или негласного одобрения Вашингтона.
Важную роль могут играть и политические факторы, соперничество за влияние в регионе между Ираном, Турцией и даже Россией. Утверждается, что если «Срединный коридор» будет построен ударными темпами и станет самым быстрым и дешевым способом доставки грузов для стран-участниц, то влияние России на Черном море ослабнет, она утратит статус крупного транзитёра в данном регионе с еще большим отдалением от нее Армении.
Словом, опутывание Закавказья сложными коммуникационными сетями при отсутствии устойчивого политического диалога создает опасную смесь, и поэтому пока неперспективно рассматривать эти коридоры только как средство решения узкоотраслевых транспортно-логистических проблем и перевозок между Китаем, Восточной Азией и Западной Европой.
Так война между Израилем и ХАМАС блокировала ближневосточный маршрут проекта «Пояс и Путь» с предполагаемым хабом на Ближнем Востоке. В этой связи президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган объявил о планах создания альтернативного торгового коридора и рассматривает возможность совместного использования проекта «Дорога развития Ирака» в качестве альтернативы.
Более того, Анкара могла бы подключиться к коридору «Север — Юг», поскольку имеет общую границу с Ираном, но пока не спешит этого делать.
Попытки поссорить Азербайджан и Иран, а также различные обвинения в адрес Тегерана со стороны США имеют к этому непосредственное отношение. По всем признакам, акценты «Большой игры» на этом поле станут все больше определяться его расположением на транспортных маршрутах, которые превращают Закавказье в коридор, связывающий в единую логистическую цепочку страны региона с Китаем, Индией и Ближним Востоком.
В Москве понимают, что воспроизводство ее влияния в Закавказье предполагает, как минимум, два фактора: эффективное участие в урегулировании локальных конфликтов (что происходит) и устойчивое воздействие на базовые сектора региональной экономики (что прослеживается очень слабо).
Второй фактор связан со способностью России определять характер функционирования закавказского транспортно-энергетического коридора в качестве и участника, и альтернативного агента.
Позитивный вариант развития ситуации предполагает активную интеграцию маршрутов «Восток-Запад» и «Север-Юг» в создании их общей региональной инфраструктуры на Кавказе.
Буфер, наполненный чужим влиянием и интересами, будет содержать в себе риск превращения в барьер, ослабляющий российские позиции в товаропотоках, или в плацдарм, с которого будут ограничиваться уже собственно внутриполитические возможности Москвы. Именно в таком контексте воспринимаются поручения Путина кабинету министров обеспечить развитие международного транспортного коридора «Север — Юг».
