Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган признал, что его правящая «Партия справедливости и развития» (ПСР) не сумела достичь желаемых результатов на прошедших муниципальных выборах. Спустя девять месяцев после победы на выборах парламентских, в мае 2023 года, на муниципальных сторонники Эрдогана лавров не стяжали. На первом выступлении после голосования действующий турецкий президент заверил, что будет проведен анализ, который выявит упущения.
Ведь в Турции в воскресенье состоялись выборы именно в местные органы самоуправления. Оппозиционная «Народно-республиканская партия» (НРП) Турции впервые за 20 лет обошла правящую ПСР. Кроме Стамбула, Анкары и Антальи, управлявшихся оппозицией с 2019 года, в распоряжении оппозиционеров оказались и новые города — промышленные центры Бурса и Текирдаг.
Оппозиционный блок во главе с НРП набрали примерно 38% голосов, правящая ПСР вместе с дружественными партиями — 35%, при явке на выборах 75%.
Востоковед Станислав Тарасов считает, что безусловно Эрдоган проиграл данную «шахматную партию»:
— Самое интересное, что он пытался взять реванш, победить в Стамбуле, в крупных городах, где он проиграл еще раньше, но вернуть позиции не удалось. Сейчас под контроль оппозиции перешли должности мэров городов и глав местного самоуправления. Если посмотреть на карту, которую публикует турецкая газета Sozcu, там красным цветом обозначены регионы, где победила оппозиция и выглядит это все очень внушительно: две трети окрашено красным цветом оппозиции, оранжевого цвета правящей партии меньше. На востоке, где проживают курды, тоже победили курдские партии, поддерживающие оппозицию.
«СП»: Что интересно, за оппозицией запад и промышленный северо-запад Турции, за правящий партией остался аграрный центр, внутренние, отнюдь не курортные районы страны.
— Но парламент сейчас по-прежнему за большинством партии Эрдогана ПСР и его союзниками, националистами из «Партии националистического действия» Девлетом Бахчели. Только муниципалитеты перешли под контроль оппозиции. Но что она получила: дороги, туалеты, ЖКХ, коммуникации, транспорт, общественное питание, экологию и все такое прочее.
«СП»: Но сигнал-то прозвучал. Некоторые местные комментаторы даже называют результаты «политическим землетрясением». Хотя не лучше ли назвать это «подкопом» под Эрдогана?
— Тревожный сигнал, но не катастрофа для действующей власти. Нынешний турецкий лидер даже сохранил лицо, у Запада уже нет смысла обвинять его в авторитаризме.
А он видит себя только в западном лагере. Не в восточном. Точнее он пытается использовать в своих интересах ресурс Запада, балансируя в сторону Востока: России, арабских стран, Китая, также использует эти страны для решения своих проблем. Он ведь получает поддержку в арабских странах, например, субсидии из Катара, Омана.
У него провал политики на сирийском направлении, он не знает, как выбраться из этой ловушки. Ведь Сирия — арабское государство, а турки, получается, влезли по уши в арабские проблемы. Лучше бы им вообще уйти оттуда. Москва не раз предлагала помирить Башара Асада с Эрдоганом. Это же предлагают арабы с Ираном. Сейчас, после муниципальных выборов, этот процесс ускорится.
СП»: Поможет ли этому приход к власти оппозиции? Или сейчас слишком рано говорить, что будет, если вдруг Экрем Имамоглу из нынешнего своего кресла мэра Стамбула возьмет да и перескочит в президентское? Пока мэр-оппозиционер заявил, что будет-де следовать политике «взаимовыгодного сотрудничества и мира в отношениях с Россией». Но это ведь очень общие слова.
— Структуры оппозиции пока будут решать проблемы водопровода с канализацией. Курс взаимоотношений с Россией решается на уровне правительства и президента. А правительство пока проэрдогановское, как и парламент. А результаты муниципальных выборов могут повлиять только на какие-то нюансы внутренней политики Турции.
«СП»: Так что пути экспорта турецких помидоров и «Байрактаров» не изменятся — помидоры в Россию, беспилотники — на Украину?
— Все правильно, такова краткая формула российско-турецких взаимоотношений. Если же взять шире, то в условиях сложнейшего экономического кризиса, который бушует в Турции с мая 2023 года, когда инфляция достигает семидесяти процентов, оппозиции, пришедшей к власти на местах и свои то проблемы на местах решить будет чрезвычайно сложно.
Я думаю, что она может себя дискредитировать. Ведь оппозиция не в состоянии проводить самостоятельную политику, в отрыве от решений правительства. А в правительстве большинство у Эрдогана.
Да, он понимает, что результаты муниципальных выборов — это сигнал. Ведь его «Партия справедливости и развития» (или AK Parti, AKP, как говорят турки) когда-то побеждавшая на выборах с результатом 50%+, теряет свой авторитет, который рушился и рушился. Сначала президент вынужден был пойти на коалицию с националистами Бахчели, что позволило ему сохранить в парламенте большинство…
«СП»: …а сейчас он может пойти на создание коалиционного правительства с участием представителей оппозиционных сил? Благо в Турции два десятка разных партий.
— Его политтехнологам удалось заранее расколоть оппозицию. На прежних муниципальных и парламентских выборах те выступали под флагом только шести партий. А в последний момент перед выборами разругались. У многих проявились амбиции.
Но даже в нынешнем разрозненном состоянии оппозиционеры оказались в большинстве. Но разрыв в пару процентов — небольшой, абсолютного большинства у них по-прежнему нет.
А все потому, что Эрдоган опытнейший политик. Если он начнет привлекать наиболее заметных лидеров из оппозиционных партий в правительство, создав коалицию, он может ослабить ряды своих противников.
Есть еще один любопытный парадокс: аппетит у оппозиции приходит во время еды.
Появился у них соблазн объявить досрочные выборы уже в парламент, попав в который они надеются определять внутреннюю и внешнюю политику страны, а не только проявлять себя на уровне «мусорных баков и водопроводов». Но ведь и Эрдоган тоже не против досрочных выборов.
«СП»: С чем это связано? Эрдоган и так сохраняет полномочия до 2028 года.
— Он конечно возрастной президент, но все-таки есть соблазн продлить свои полномочия путем досрочных выборов, как это сделали, например, в Азербайджане, но там продлили полномочия Ильхама Алиева всего на год и по другим причинам. Так что и турецкая оппозиция хочет досрочных выборов, и Эрдоган в принципе не против. И у него есть административные ресурсы, чтобы провести эту операцию.
«СП»: Не появилась ли идея преемника Эрдогана?
— Мне представляется, что в эпоху заката Эрдогана турецкая «операция преемник» произойдет вне зависимости от того, пойдет ли действующий президент на досрочные выборы.
Он думает, кому бы передать власть. Ведь время от времени в турецкой печати появляются сообщения о состоянии его здоровья, он часто посещает клиники, да и внешне выглядит не очень, бремя власти сказывается на состоянии здоровья.
Можно конечно вспомнить, как сам Эрдоган вырос, стоя за спиной Фетхуллаха Гюлена, которого он потом объявил заговорщиком и тот в результате оказался в США, в ранге «агента ЦРУ».
Но в Турции просто так в политику не приходят. Там обязательно должна быть некая внутренняя поддержка каких-то тайных орденов, негласных структур.
Так что Эрдоган может попробовать, уйдя в тень, выдвинуть своего человека. Мало вероятно, что это будет кто-то из родственников, например, турецкий предприниматель, инженер Сельчук Байрактар, чьим именем названы беспилотники.
Он может передать власть и после таких выборов некоему лицу, лично ему преданному. Это, например, может быть бывший глава разведки Хакан Фидан. Когда он прилетает в Москву, его здесь хорошо встречают, все наши руководители с ним обнимаются и целуются, включая министра обороны.
А сейчас он назначен министром иностранных дел и в этом качестве выглядит пока не очень убедительно. Но ничего, «орлята учатся летать». Ему еще необходимо набраться опыта не оперативной, а публичной деятельности.
