Светлана Кузнецова – одна из величайших теннисисток в истории России. В одиночном разряде у нее две победы на турнирах «Большого шлема» (и еще две в паре) – из наших только она и Мария Шарапова (5) в одиночке брали больше одного.
Кузнецова входит в топ-20 в истории по количеству выигранных матчей (670), на ее счету 18 трофеев, а в рейтинге она поднималась на вторую строчку.
Последний матч Светлана провела почти три года назад – в июне 2021-го. После этого она взяла перерыв из-за травмы колена, который продолжается до сих. При этом она не раз говорила, что думает вернуться в тур – хотя ей уже 38.
Мы поговорили с Кузнецовой о том, как ее жизнь выглядит в 2024-м:
● Как она плакала, пока смотрела полуфинал «Ролан Гаррос»;
● Как училась выплескивать эмоции, снимаясь в сериале «Триггер»;
● Правда, что у нее «склад в багажнике» и она сама развозит вещи покупателям с Авито?;
● Как она копается в себе и избавляется от плохих качеств при помощи даты рождения;
● Почему она готова жить только в России.
Скучает только по победам, возвращаться через боль не готова – но плакала на трибунах «Ролан Гаррос»
– Вы сделали перерыв в карьере из-за травмы. Что сейчас болит?
– Болит? У профессионального спортсмена не может ничего не болеть. Всегда что-то болит.
Если я соберусь официально завершить карьеру, то, конечно же, объявлю. Но сейчас у меня нет новостей.
Я сделала операции, которые не хочу афишировать. Они связаны с опорно-двигательным аппаратом. И сейчас постепенно наращиваю нагрузки. Когда начинает что-то болеть, я прекращаю.
Возвращаться, как Рафа, я не могу. Он может – про него все понятно, он гениальный. А я не буду играть через боль.
Если боль не пройдет, то уже буду думать. А пока не могу вернуться.
– Есть хотя бы примерные представления, когда все может перестать болеть?
– Конечно же, нет. Вы же не знаете, когда у вас голова перестанет болеть – образно.
Пока что тишина. Ловим тишину.
– Как часто вы мониторите ситуацию – обследуетесь, консультируетесь с врачами?
– Первое время очень часто мониторила, форсировала. А потом решила дать организму просто жить, существовать.
Я постоянно занимаюсь с реабилитологом и просто слушаю свое тело. Я его за эти годы уже очень хорошо изучила.
Играю, чтобы поддерживать форму – раз-два в неделю. Есть другие физические активности. Но ни в коем случае не на износ. Потому что не вижу в этом смысла.
– Вы просто с кем-то играете – или это именно тренировки?
– Я играю с учениками – любителями и профессионалами. И для себя есть тренировки со спарринг-партнерами.
– Как поддерживаете физическую форму?
– Тренажерный зал два-три раза в неделю. Кардио два-три раза в неделю. И теннис.
– Какое кардио делаете?
– Очень люблю ходить на ступеньках, занимаюсь на VersaClimber. Люблю бег, но чередую с ходьбой, потому что мне противопоказано бегать уже очень давно из-за травмы колена.
– Про лесенку же все говорят, что для коленей это нельзя.
– У меня вообще ноль проблем с лесенкой. Я просто получаю огромное удовольствие. На ней я могу выложиться максимально – и ничего болеть не будет.
У меня все равно есть какая-то эмоциональная, что ли, память – что из зала надо выйти, полностью растратив всю энергию. На лесенке у меня это идеально получается.
– По туру сейчас скучаете?
– Честно – скучаю только по победам.
Постоянные перелеты, ночевки в гостиницах, смены часовых поясов – это очень сложно и для меня очень некомфортно. Поэтому по туру не скучаю.
– Многие игроки говорят, что соревновательный адреналин и эмоции от побед ничем не заменить. У вас получилось что-нибудь такое найти?
– На таком уровне – конечно, нет.
У меня самые приятные ощущения всегда были после матчей, когда ты выигрываешь. Ты едешь на турниры в стрессе, а потом, когда выигрываешь матч, едешь на машине в отель, включаешь музыку в наушниках, анализируешь происходящее – и выдыхаешь.
И это самый лучший кайф от побед. Такое, наверное, невозможно вернуть.
– А сейчас у вас есть что-нибудь в жизни, что воспроизводит какие-то близкие ощущения?
– Знаете, есть. Сейчас совершенно иная жизнь, я параллельно занимаюсь разными проектами. И когда удается что-то сделать вне тенниса, появляется такое внутреннее и удовлетворение, и счастье. Ты думаешь: «Неужели я что-то помимо тенниса умею?»
Но остается эта теннисная закалка – что ты турнир выиграл и все равно не можешь расслабляться, дальше будет следующий. И ты вроде проект сделал, столько ради него пахал, вроде есть внутреннее ощущение, что ты чего-то достиг, себя удивил, превзошел в очередной раз. Но расслабляться нельзя. Какие дальше проекты? Что я еще могу сделать? Чему я могу еще научиться, как могу совершенствоваться?
В этом плане это что-то схожее. Но это иное.
– Вы сказали, что не знаете, когда вернетесь и вернетесь ли вообще. Но вы все еще нацелены на возвращение?
– Знаете, такого, что я бьюсь головой об стену и не могу как хочу играть, у меня нет. Я просто это отпустила и понимаю, что если мне еще дано играть, то это получится. Если нет – то нет.
И мне так проще. Иначе я ночами не сплю. Я абстрагируюсь от этих ощущений и просто живу, каждый день радуюсь, что я жива-здорова – в нынешнее время это важно и ценно. А дальше просто делаю все возможное, чтобы постараться вернуться.
А там уже как сложится.
– У вас есть вера, что вы еще когда-нибудь выйдете на корт в профессиональном матче?
– Есть. Конечно, есть.
Но, знаете, такие ощущения пограничные. В прошлом году я была на «Ролан Гаррос» и смотрела, по-моему, полуфинал Соболенко. И у меня по щекам слезинки бежали. Было переживание – смогу ли я еще раз оказаться на этом центральном стадионе.
Внутренние переживания, конечно, есть, но как профессиональный спортсмен я знаю, как управлять эмоциями, они внутри где-то глубоко сидят. Но, конечно, очень бы хотелось вернуться.
– В другом интервью вы говорили, что нет смысла возвращаться просто – если возвращаться, то надо в топ-10 или хотя бы в топ-20. Это вообще реально в вашей нынешней ситуации?
– Тут два момента.
Реально ли по физическому состоянию? По телу, по травмам – я не знаю. Это то, что я не могу гарантировать.
А то, что если я вернусь, то возьмусь за работу и буду полноценно готовиться и все сделаю, – вполне.
– Если смотреть со стороны, то даже за те пару лет, что вы не играли, женский теннис немного изменился. Как вы оцениваете эти изменения?
– Для меня всегда странно звучали слова людей, которые закончили и говорили: «В мое время теннис был другим, сейчас все играют хуже». Я много раз такое слышала от спортсменов прошлых лет. Я не согласна.
100% теннис эволюционирует, и чтобы мне до конца понять, как он изменился, мне надо сыграть. Я же перед матчами не смотрю игры соперниц, потому что мне визуально кажется, что они играют гораздо круче, чем оказывается на следующий день. И я выхожу на матч и думаю: «А чего я так боялась? Чего я так остерегалась? Ну, нормально играет, хорошо».
Пока я не выйду на корт и не сыграю, я это не пойму.
– Вы считаете, что готовы соответствовать тому уровню игры, который сейчас есть в туре?
– Уровню какому? Топ-20 – вполне. Дальше – уже как пойдет.
Смотрите, тут очень много факторов. Понятно, что, когда ты только возвращаешься, должно произойти что-то сверхъествественно крутое, чтобы сразу войти даже в топ-100 или топ-50.
Возвращение на хорошие позиции в рейтинге требует года полтора-два. Пока ты наберешь форму, пока наиграешься. Волшебства не бывает, и девочки там не просто сидят. Они очень здорово прогрессируют, тренируются и играют.
Играть хорошо – да, могу. Дальше – как карта ляжет. Это знаете, как «расскажи богу о своих планах».
Не могу сейчас говорить, что вернусь и точно буду в двадцатке-десятке. Я последняя, кто говорит о таких ожиданиях. Но если тело будет здорово и я буду плотно заниматься этим и только этим – все шансы есть.
– А вы готовы к тому, что придется начинать заново – с турниров ITF?
– Сыграть пару турниров ITF – возможно. А заново подниматься – нет.
– Вы надеетесь на wild card?
– У меня до июля еще есть защищенный рейтинг – но, видимо, до июля будет сложно все это воплотить.
Не знаю. Пока так глобально не думала. Я не могу проецировать, не люблю говорить «если». Настанет момент – посмотрим.
– Насколько плотно вы сейчас следите за туром?
– Как получается по времени, потому что график очень плотный. Если я прихожу домой и есть какой-то интересный матч, я его смотрю. Например, последний месяц было слишком много дел и такой возможности не было. Но, конечно, все важные турниры я не пропускаю, о чем регулярно рассказываю в своем телеграм-канале.
А еще я провожу закрытые мероприятия во время финалов «Большого шлема», там мы смотрим матчи и подробно их обсуждаем. Но не могу сказать, что неотрывно слежу за туром.
– Из тех теннисисток, которых вы в последнее время видели, кто вас больше всего впечатляет? С кем больше всего хотелось бы сыграть?
– Я считаю, что [Ига] Швентек заслуженно первая ракетка мира. Не могу сказать, что меня восхищает ее теннис, но она суперпрофессионал и трудяга.
Я всегда говорила, что мне нравится теннис [Каролины] Муховой, но из-за травм и каких-то других вещей она, к сожалению, не показывает должного результата.
Арина [Соболенко] здорово играет. Я считаю, что она может гораздо лучше, но есть посторонние факторы, которые этому пока препятствуют.
Не могу сказать, что я кем-то восхищаюсь. Но девчонки все достойные, все крутые.
С удовольствием снялась в любимом сериале и не так важно, если кто-то будет судить
– Теперь давайте не про теннис. Вы недавно снялись в сериале «Триггер». Как это получилось?
– Как и все замечательные вещи в жизни – внезапно и неожиданно. Это был мой любимый сериал. Хотя, почему был? Есть.
Пару лет назад я познакомилась на мероприятии с талантливейшим продюсером Александрой Ремизовой, мы подружились и она предложила взять мою историю со стрижкой на корте в Сингапуре за основу одной из серий «Триггера». Я конечно, не возражала, но когда мне предложили роль, я даже не поверила: «Реально, с Матвеевым в «Триггере»?».
Подошла к этому очень серьезно – как и к любому своему проекту. Я давно занимаюсь ораторским искусством, а для съемок в «Триггере» начала заниматься и актерским мастерством. Спасибо «Кинопоиску» – меня готовили максимально. Было здорово.
Нереальный опыт, я получила огромное удовольствие. Не ожидала, что мне так понравится. Сначала, конечно, было очень волнительно, но потом, когда влилась в съемочный процесс, уже не хотелось останавливаться.
– Как вы готовились к съемкам? Где? С кем?
– Несколько месяцев мы работали с преподавателем. Дома я постоянно учила текст, а на уроках мы разбирали его по ролям, окрашивали эмоциями, расставляли акценты и работали с интонациями. Она учила меня вживаться в роль и понимать, что происходит с моей героиней. А дальше уже были съемки.
Одна из съемочных смен длилась с 11 вечера до 2 часов дня. Я не знала никогда, что могу целую ночь продержаться без сна и с утра быть просто на адреналине из-за съемок. Это очень эмоционально.
– Когда вы занимались с учителем актерского мастерства, может, было какое-то упражнение, которое вам запомнилось? Как этот процесс проходит?
– Интересные и забавные упражнения на уроках ораторского искусства. Я часто делюсь ими в соцсетях. А вот на уроках по актерскому мастерству такого почти нет.
Хотя во время репетиции сцены, в которой моя героиня на корте говорит с навязчивым психологом, я слишком сосредотачивалась на диалоге, хотя, по сюжету, должна была быть сконцентрирована на тренировке. Тогда преподаватель начала кидать мне теннисный мяч, смещать фокус внимания, объясняя, что в этот момент героиня занята не разговором, а тренировкой и соответственно, отвечает на вопросы не внимательно, коротко и резко, пока не услышит… Ну, это вы уже сами увидите.
Кстати, теперь я понимаю, почему актеры настолько подвержены каким-то внутренним надрывам. Ты каждый раз, даже после репетиций, проживаешь эту роль. Ты меняешься, вживаешься в своего персонажа. И это здорово.
– Когда мы говорили про теннис, вы сказали, что профессиональный спорт научил вас контролировать и сдерживать эмоции. Насколько тяжело было все это отбросить, чтобы их выплеснуть в роль?
– Да-да, это непросто – потому что я скупа на эмоции, на корте никогда особо не психую, ничего не делаю. А тут наоборот надо максимально показывать.
Непросто, особенно, когда было нужно заплакать. Но вроде все получилось. Теперь очень жду премьеру.
– Как вы заставляли себя заплакать?
– Мне кажется, это банально. Просто представляешь плохие события, которые тебя могут расстроить.
– У вас есть еще какие-нибудь актерские проекты?
– Пока что нет.
– Просто вы в интервью говорили, что планируете в эту сферу продвигаться.
– Может, не так поняли. Я не собираюсь…
Смотрите, я готова и открыта ко всем предложениям. Если мне нравится проект и мне хочется им заниматься – я им занимаюсь.
Мне предлагали еще одну роль, но, посовещавшись с командой и близкими, мы решили не сниматься. Потому что объем работы довольно большой. И у меня есть несколько разных проектов – не обо всех я могу рассказывать, – но объем большой. Растрачиваться на все невозможно. Потому что хочется все делать хорошо.
Пока больше предложений не было. Другие проекты есть – ими и занимаюсь.
– У вас еще был период во время предыдущего перерыва из-за травмы, когда вы активно ходили на разные шоу – «Слава богу, ты пришел», «Где логика». Вас больше не зовут или вы решили тоже не растрачиваться?
– Наверное, скорее, не растрачиваться. Предложения есть, но либо нет времени, либо не очень интересно. А когда появляется что-то, что дух захватывает и ты говоришь «вау, это достойно моего времени и моего участия», то мы делаем.
– А вы вообще за российским кино следите?
– Да. Я в основном смотрю российское кино и сериалы.
– Какой любимый проект за последнее время? Кроме «Триггера».
– «Успешный», «Мастодонт», «Слово пацана», «Теория больших денег».
Я смотрю очень много сериалов. Постоянно смотрю новые и многие даже не запоминаю. Мне нравится расслабляться после сложного дня, включить какое-нибудь позитивное кино или сериал – и просто переключиться. Потому что иначе мозг не выключается.
– Есть режиссер, предложение которого вы бы приняли, несмотря на загрузку? Ради которого вы бы все отодвинули?
– Это не только от режиссера зависит – а еще от сценария и роли. Образно говоря, какого-то плохого персонажа я не буду играть.
И очевидно, что я не буду называть себя гениальной актрисой. Абсолютно нет. И многие будут говорить: «Куда ты лезешь? Занимайся своим делом». Но почему бы не попробовать? Будут предложения – будем решать.
Сейчас не могу кого-то конкретно выбрать. Это от многих факторов зависит.
– Когда вам говорят: «Занимайся своим делом», – как вы на это реагируете?
– А какая мне разница, что мне говорят? Я делаю что хочу. Главное, чтобы мне нравилось то, что я делаю.
Я и своим делом занимаюсь, и занимаюсь чем-то новым. Человек многогранен. Почему не развиваться в разных направлениях? Одежду производить. Еще что-то делать.
Изучила ткани, швы и наполнители для коллекции с Bosco. Хоть и борется с перфекционизмом
– Вы сделали идеальный переход на одежду. Коллаборация с Bosco – на каком она сейчас этапе?
– Эта длинная дорога заканчивается финишной прямой. Я потратила на все это очень много энергии, сил, времени. И коллекция наконец появилась в продаже.
– Какая у вас была роль в этой коллаборации?
– Когда я даю свое имя, то всегда делаю все от начала и до конца. Конечно, я прислушиваюсь, консультируюсь, мне нравится досконально все изучать. Я знаю про ткани, сама их выбирала. Знаю, где какой наполнитель. Какие швы. Конечно, я не эксперт и не специалист в этой области, но погрузилась в работу очень глубоко и теперь знаю и могу проконтролировать очень многое в этом сложном процессе.
В общей сложности я работала над коллекцией два года. Но мне кажется, оно того стоило.
– В ткани, швы и все остальное вы вникали по ходу дела или где-то учились, были какие-то люди, которые подсказывали?
– Я много раз ездила в Калугу на Мануфактуры Bosco, участвовала в разработке лекал. И по ходу всему училась.
Нет такого, что я пошла на курсы. Если я пойду на все курсы, которые мне интересны, то просто погрязну в учебе. Я, если честно, не очень люблю учиться (смеется). Мне больше нравится на практике.
– Вы еще говорили про запуск собственного бренда. Сейчас что с этими планами?
– Коллекция с Bosco – совместная. Это коллаборация моего бренда Svet by Svetlana Kuznetsova и спортивного направления Bosco.
– Свой отдельный бренд вы не планируете?
– В начале, когда я только решила создать линейку одежды sport casual, я планировала двигаться самостоятельно, но когда Михаил Эрнестович Куснирович увидел что я делаю и предложил выпустить коллекцию совместно, поняла, как сильно мне повезло. Развитие собственного бренда отнимает все силы и время, не оставляя времени ни для чего другого, а мне так много всего еще хочется сделать.
Некоторые говорят, что пока ты играешь свою карьеру, тебе надо заранее думать, что ты будешь делать потом. Я считаю, что если ты не погружаешься в какую-то сферу на 100%, то невозможно там быть лучшим. Чтобы что-то делать хорошо, надо полностью отдаваться этому. А я не готова полностью погружаться во что-то одно, поэтому работаю вместе с сильнейшими профессионалами – Bosco, «Кинопоиск».
– У вас в любом проекте, за который вы беретесь, цель – быть лучшей?
– Есть такая привычка.
Я перфекционист. Конечно, я с этим борюсь, но очень хочется «пожалуйста, давайте лучше сделаем, давайте подумаем, где мы можем совершенствоваться». Докапываюсь до всех, с кем работаю. Есть такое.
Один тренер мне сказал: «Светлана, когда ты поймешь, что идеала не существует, тебе станет проще жить». И он прав. Но пока я давлю это в себе – и не могу подавить.
– А как вообще бороться с перфекционизмом?
– Просто не думать: «Давайте еще, давайте еще лучше». Просто сделать максимально хорошо.
Я помню, когда сильно переживала перед матчами, папа мне говорил: «Делай что можешь, и будь что будет». Соответственно, я делаю что могу, а потом просто отпускаю эту птицу в небо.
– Давайте еще немного про одежду. Ваша цитата: «Я очень много в своей жизни потратила денег на шоппинг. Сейчас я понимаю, что необязательно покупать только дорогие бренды». Какая у вас была самая большая трата на вещи?
– Ох.
Я не люблю говорить про деньги. Но, наверное, самое дорогое, что я купила, это была шиншилловая шуба – которую я недавно потеряла. Собственно, судьба этой шубы говорит сама за себя. Мне нельзя покупать дорогие вещи. Не то что я скупа , но сейчас я пришла к тому, что если вещь очень нравится, если бренд очень нравится, и это не что-то остромодное, яркое или очевидно сезонное, то можно купить, чтобы носить долго.
Но есть и другие бренды, которые стоят меньше и они практичнее и удобнее. И я пришла к тому, что это можно миксовать.
– У вас есть любимая вещь, в которой вы готовы ходить хоть каждый день?
– Пижама (смеется).
Не знаю. Спортивный костюм, наверное.
– Вы прямо любите спортивные костюмы?
– Не всегда. Я люблю выглядеть более элегантно. Например, костюм-тройка, но, скорее надену его с кедами. Так можно и на мероприятие пойти, и на встречу приехать и по городу прогуляться. А если протокол обязывает, сменю кеды на каблуки.
– Как бы вы вообще описали свой стиль?
– Sport casual. Sport stylish. Наверное, как-то так.
– Еще вы рассказывали, что ненужные вещи продаете на Авито и сами возите покупателям. По-моему, была фраза, что у вас «склад в багажнике». Это по-прежнему так?
– Ну нет, это разовая история была – что-то нужно было срочно передать какие-то ботинки. Причем они вообще были не мои – просто стояли на моей страничке для продажи.
Я действительно поддерживаю тренд на ресейл и продаю некоторые ненужные мне вещи, но большую часть дарю. Я часто заказываю вещи на сайтах, без примерки и считаю глупым их выбрасывать или складировать без дела в гардеробной, потому продаю то, что мне не подошло. Но не ждите, что я сама их доставляю (смеется).
Увлеклась human form – направлением психологии, где человека разбирают по дате рождения
– Как сейчас живет ваш проект психологической помощи Beseda.lifestyles?
– Он благополучно умер (смеется).
У меня не хватило на это сил и времени. Я тогда играла сезон, и заниматься им не было времени – как и у моих партнеров.
– Откуда у вас возник такой интерес к психологии, что вы решили запустить свой сервис?
– Психология – очень важный элемент в жизни каждого. И уже меньшинство говорит, что работа с психологом – это для слабаков. Все больше и больше людей приходят к тому, что надо развиваться, вести работу над собой, справляться со своими стрессами, психологическими проблемами и работать со специалистом.
Я сама занималась, развивалась и развиваюсь. Я занималась и human form, и личностным ростом, и психологией – мне всегда очень интересно покопаться в себе. Почему бы и нет?
– Сейчас вы копаетесь в себе?
– Конечно.
– Как?
– Читаю литературу по психологии, занимаюсь с психологами. Есть вопрос – я ищу профессионала и иду к нему.
Я пробовала human form – это очень интересно. Читаю какую-то литературу, хожу на консультации.
– А что такое human form?
– Human form определяет характер человека, основываясь на времени и месте рождения. Он претендует на то, чтобы быть методом самосовершенствования. Его называют «новой астрологией».
По дате рождения определяют, с чем ты пришел на этот свет, что тебе дано, и что ты нажил – привили родители, общество, социум. Это помогает разобраться что твое, а что – не твое.
Так, например, я хочу избавиться от некоторых черт своего характера, как с перфекционизмом. И если от черты характера избавиться нельзя – потому что она врожденная, – то помогает нивелировать ее влияние на жизнь и направить в конструктивное русло. Так, мой перфекционизм может вызывать раздражение и мешать рабочему процессу, а может быть стимулятором роста.
– Это что-то немного эзотерическое.
– В какой-то степени. Это персональная карта жизненного пути.
– Типа как натальные карты, вот это все.
– Ну, почитайте, узнаете получше (усмехается).
– Как вы относитесь к эзотерике, к натальным картам?
– Я столько всего перепробовала.
Мне кажется, можно заниматься всем, что гармонично, что нравится. Просто люди уходят иногда в крайности. Вот это не очень хорошо.
А если что-то тебе помогает, сохраняет хорошее настроение и позитив – это супер. Каждому свое.
– У вас еще был проект документального фильма про вас. Почему он так и не вышел?
– Он еще в процессе, мы над ним работаем. Это оказалось не так, как мы планировали изначально. Поэтому переформатируем нашу работу, нужно чуть больше времени.
Но он в процессе. Очень большая часть работы выполнена, осталось некоторые моменты доработать, возможно, доснять. И я очень надеюсь, что он скоро выйдет в свет.
– А как вообще строилась работа? Вы сами искали режиссера, сценариста?
– Я думаю, что про фильм нужно рассказывать после того, как он выйдет. А сейчас просто не будем его трогать.
Очень надеюсь, что я скоро смогу его выпустить.
– Если про документалки, вы смотрели «Брейк-пойнт»?
– Смотрела некоторые серии. Но не было чего-то, чтобы я увидела, и сказала: «Вау, это круто».
Они показывают очень маленькую часть того, что происходит. Все очень скомканно. Очень на американский манер.
Печально, что Даню Медведева выставили в очень плохом свете – почему? Зачем? В сценарии прописали, что этот кощей, злодей, а этот [Александр Зверев] – ангел. Но так же не бывает.
Вообще очень сложно за короткую серию показать пять героев полностью. Получается, что каждый по чуть-чуть – и непонятно, что там происходит. Мне не зашло.
Не ищет идеального мужчину, не любит мечтать, не собирается уезжать из России
– Пять-шесть лет назад вы говорили, что все титулы поменяли бы на семью. Этот тезис еще актуален?
– Я не знаю, что я имела в виду, если честно. Не помню, в каком контексте это говорила.
Наверное… Не знаю. Честно, очень интересный вопрос.
Титулы пусть остаются, они уже никуда не денутся. А дальше будем уже смотреть.
– Насколько семья вообще важная цель или мечта?
– Не могу сказать, что это цель. Я живу в свое удовольствие, а там как сложится.
Вы же видите, что у меня нет цели «вернуться в тур – и все, газ в пол». Или «мне нужна семья». У меня такого нет.
В этом нашла свой баланс, который меня устраивает. Просто живу как получается. Для меня главное – делать то, что нравится. Общаться с теми людьми, кто нравится.
– Про перфекционизм в контексте предыдущего вопроса. Вы рассказывали, что вам отец про мужчин говорил: «Свет, у тебя слишком высокая планка». Каким бы вы хотели видеть своего партнера?
– Есть такой закон вселенной: как только говоришь «никогда», это и происходит. Когда я говорила: «Такого со мной точно не случится», – и всегда жизнь показывала. Загадывать, кто может быть – просто бесполезно.
Главное, чтобы был хорошим человеком.
– Насколько активно вы кого-нибудь ищете?
– Я никого не ищу (смеется). Что должно произойти, с тобой произойдет.
– Как в 2024 году выглядит обычный день Светланы Кузнецовой?
– Даже не знаю, с чего начать. Каждый день абсолютно разный, но у меня обязательно должен быть пять раз в неделю спорт, прогулка с собаками и работа. И ужин с друзьями. Желательно провести выходные за городом с близкими, отдохнуть от суеты. Давайте это вот так оставим.
Нет конкретного плана. Я столько лет жила по плану, что сейчас он максимально нативный.
– Вы сейчас много путешествуете?
– Нет, вообще очень мало.
– Где последний раз были? И что последнее понравилось?
– Недавно была очень непростая командировка в Турцию. Стамбул как город понравился, но было очень много напряженной работы.
В начале года несколько дней провела на море. А в прошлом году вырвалась с друзьями в Париж на «Ролан Гаррос» и осенью продлила теплые дни в Дубае.
В Париже очень много гуляла с экскурсоводом и по-настоящему знакомилась с городом, хоть и была там много раз. Раньше я всегда путешествовали ради турниров, а сейчас могу побыть просто туристом.
Такое количество поездок для моего обычного спортивного графика ничтожно. Но мне нравится.
– Несколько лет назад вы сказали, что видите себя живущей только в России. Это по-прежнему так?
– Как видите.
– Почему только в России?
– Потому что это мой дом. Возможно, потому что я много лет жила за границей.
Мне тут хорошо, комфортно. Мой язык. Близкие мне по менталитету люди. Моя страна. Мои родные, близкие. Мои собаки. Мой дом. Моя квартира. Все тут.
– Какие у вас сейчас основные цели в жизни?
– Мои проекты. Заботиться о здоровье и восстанавливаться.
– Есть что-нибудь, о чем вы мечтаете?
– Я не люблю мечтать.
– Вы счастливый человек?
– Да.
***
А еще у Светланы Кузнецовой есть блог на Спортсе – который скоро заживет новой жизнью. Подписывайтесь!
Фото: Gettyimages.ru/Clive Brunskill; Instagram/svetlanak27
