Тренер «Спартака», каким вы его не знали.
Это детали портрета Гильермо Абаскаля, которых нам не хватало для полной картины, потому что он очень мало рассказывает о себе.
В родной для него Севилье мы поговорили с товарищем Гильермо, который учился с ним в школе и играл в мини-футбол после, тренером региональной команды, где Абаскаль был центрфорвардом перед завершением карьеры, и преподавателем университета, которого сам тренер «Спартака» считает первым и важнейшим учителем в профессии.
Они помогли понять, как Гильермо Абаскаль стал таким, какого мы узнали за полтора года работы в Москве.
Каким?
● гипервнимательным к деталям – мы отследили корни этой одержимости;
● толстокожим и крайне уверенным в себе – из-за манеры держаться и рыжего цвета волос его с юности считали высокомерным, а он в ответ противопоставлял себя остальным и находил в этом мотивацию;
● строгим ко всем вокруг – виновато время в «Барселоне».
В Севилье по-прежнему живет семья Абаскаля: родители, старший брат Хави (а брат-близнец Пепе – в Мадриде).
Сам он уехал почти семь лет назад. Возвращается только в паузах между клубной работой и в отпуск.
Абаскаль учился в религиозной школе – какие там нравы? Пойдемте узнаем и посмотрим
Мы в районе Лос Ремедиос, он в центре внимания всей Испании раз в году из-за огромной ярмарки – апрельской Ферии. Ее проводят в специально отведенной зоне, которую остальное время до и после никак не используют. Месяца за три до события пространство постепенно оживает, там начинают устанавливать ярмарочные палатки.
Прямо через дорогу от Ферии – школа Святого Хосе из объединения Los Sagrados Corazones (Святые сердца), в народе ее обычно называют Padres Blancos («Белые отцы») в честь движения католических миссионеров, которые приходили с благотворительными инициативами в Африку с середины XIX века. Они выделялись белыми одеяниями, начинали с Алжира, а у школы и сейчас много гуманитарных проектов – например, со страдающей от гражданской войны ДР Конго.
Мигель Рода Веласко на семь лет старше Абаскаля, он был тренером школьной футбольной команды, а потом позвал его в любительский клуб «Абре», с которого в Википедии начинается взрослый футбольный путь Гильермо.
В разговоре со Спортсом он вспоминает, что дружил с Хави Абаскалем – старшим братом. А с Гильермо общался младший брат тренера, они ровесники.
Абаскаля в разговоре почти всегда называют просто Гилле – сокращенно от Гильермо. Да и сам тренер «Спартака» к такому обращению явно привык: например, его инстаграм-профиль – именно guille_abascal. Произносят скорее «Гийе» – полное имя тоже ближе к «Гийермо».
«Гилле из традиционалистской семьи: учеба в приоритете, жизнь строго организована, – рассказывает Мигель Рода. – Наша школа – религиозная, но это все же не интернат с суровыми правилами, в первую очередь там семейная атмосфера. Религия важна скорее как часть местной традиции и связующее звено для обучения. Жестоких наказаний или чего-то такого, что может прийти в голову, когда слышишь «религиозная школа», точно нет».
Вместе с Абаскалем в школе учился Альваро Очоа, только в классе на год младше. Мы встретились с ним неподалеку. Он описывает район как очень консервативный, с высокими ценами на жилье, в школе дети в основном из соответствующих семей.
Кстати, заметных по местным меркам выпускников хватает: там же учились актриса Пас Вега, бронзовый призер чемпионата Европы-2014 по гандболу Хуан Андреу и ровесник Абаскаля, бывшая первая ракетка мира в паделе Пакито Наварро.
Религиозное в школе – без жести уровня телесных наказаний, подтверждает Альваро.
Говорит, что историю религии изучают как один из предметов, отмечают религиозные праздники и по утрам всех приветствует священник из церкви, расположенной прямо на территории школы.
«Это не та школа, откуда выходят священники, – поясняет он. – Гораздо больше внимания уделяют спорту, культуре. Туда сейчас непросто попасть, многие пытаются отдать детей из других районов, конкурс большой».
Вот Гильермо с братом-близнецом Пепе в день первого причастия, это 1999-й. Слева – папа Хавьер Абаскаль, в центре, вероятнее всего, их бабушка. Для католиков, особенно на юге Испании, первое в жизни причастие – особенный праздник.
Cтарший брат Абаскаля – Хави – владеет в Севилье рестораном Lalola в историческом центре, буквально в 15 минутах ходьбы от Севильского кафедрального собора. Заведение попало в гид Michelin, его выделяют за соотношение цена/качество.
«Гилле всегда привлекал внимание, потому что был рыжим. А еще мощным, широкоплечим, – вспоминает Альваро Очоа. – Кстати, как и его брат-близнец Пепе. Брат отлично играл в гандбол, поэтому он еще шире, мощнее. Был таким с самого детства».
Абаскаля очень изменила «Барселона». Он стал самым модным в школе
Жизнь Гильермо резко изменилась в 12 лет, когда его на андалусийском турнире от Danone заметили скауты «Барселоны» – и увезли в «Ла Масию».
Школьный товарищ Альваро Очоа вспоминает, что Абаскаль тепло относился к академии «Барсы» даже после того, как его оттуда отправили обратно в Севилью: «Мы поехали на финал Кубка короля-2010 в Барселону, «Севилья» играла с «Атлетико». Провели вместе весь день, в какой-то момент он сказал: а пойдем в «Ла Масию», хочу посмотреть, как там дела, поздороваться с людьми».
Поездка в Барселону повлияла на Гильермо и в повседневной жизни.
«Помню, когда он вернулся в школу после Барселоны, стал в наших глазах не инопланетянином, конечно, но совсем другим человеком, – Альваро переносит в то время. – Носил одежду, которую мы тут раньше не видели: более современные брюки, солнечные очки, стрижка. Барселона во всем этом была заметно впереди, в эпоху без соцсетей мода до Севильи доходила с заметным опозданием. А когда тебе 13-14 лет, все это очень важно».
Время в «Барселоне» закрыло для Гильермо собственную футбольную карьеру, но в то же время помогло запустить тренерскую так быстро, считает Антонио Солана, профессор футбола в Университете имени Пабло де Олавиде, у него Гильермо получал тренерское образование.
«В Испании полно таких примеров: из-за конкуренции в «Барселоне» многие пробуются там в течение года-двух, а потом возвращаются в родные клубы уже с совсем другим сознанием, – говорит Солана в интервью Спортсу. – Из-за этого Абаскалю в «Севилье» после «Барсы» стало скучно играть в вертикальный футбол, когда мяч просто летал над ним от штрафной до штрафной. С другой стороны, именно за эти пару лет в «Ла Масии» Гильермо понял футбол и то, какую игру хотел бы ставить. Как заполнять пространства, где лучшие линии для передач».
Альваро Очоа играл с Абаскалем в мини-футбол в районной лиге с 2009-го по 2011-й, когда Гильермо уже учился на тренера – за местную команду, собранную в основном из выпускников школы Сан-Хосе. Альваро был вратарем, а Абаскаль – нападающим.
«Конечно, он выделялся. И скоростью, и выносливостью, и техникой – кроме того, что был рыжим, – говорит Альваро. – Гилле учился по программе студенческого обмена Erasmus в Фару, в Португалии – но это всего пара часов от Севильи. Вроде бы и в другой стране, но мы видели его тут каждые два-три дня, в выходные он часто приезжал на матчи.
Абаскаль всегда требовал, чтобы мы играли в атаку и владели мячом. Уже тогда настраивал нас и строил игру как тренер. Правда, он не был лучшим в команде, у нас играл парень, который всю жизнь занимался именно мини-футболом. А мне в воротах было очень легко с такими игроками в поле, мяч толком и не долетал».
Уже тогда, по словам Альваро, проявлялось, насколько Гильермо настроен все контролировать.
«Он всегда хочет быть как отец для команды: забота обо всех деталях, тотальный контроль. Сейчас прозвучит забавно, но, думаю, для него пример в этом смысле – Унаи Эмери. Да-да, знаю, что он неудачно работал в «Спартаке», но это именно стиль Эмери: полное погружение, одержимость деталями. У Унаи, кстати, везде, кроме «Спартака», были успехи.
До нашего разговора, честно говоря, не знал, что Гильермо назвал сына Николай, но я вообще не удивлен – если он берется за что-то, приезжает работать, погружается в обстоятельства вот настолько. Помешан на деталях. Если видит, что что-то – по его мнению – может быть лучше, будет вникать вообще во все. Думаю, у него просто нет другой жизни, кроме футбола, поэтому столько внимания к таким тонкостям».
Абаскаль постоянно спорил, не понимал осторожной игры и мог поступить глупо. Есть смешной пример
Переход от футбольной карьеры к тренерской ближе всех видел Мигель Рода, у него Абаскаль-игрок провел один из последних отрезков.
«Гилле был выше уровнем, играл в «Севилье» и «Барсе», а не в моей школьной команде, но вот потом, когда почти закончил, я позвал его к себе, – вспоминает Рода. – Он сразу впечатлил тем, насколько интересовался моей работой, регулярно спорил, что-то доказывал. Без злобы и агрессии, я видел желание разобраться и улучшить команду, партнеров.
Гильермо всегда говорил, что футзал – скучно, там мало места и нет возможности играть красиво. А когда он появился у нас в команде на большом поле, мы даже перестраивали манеру игры, чтобы ему как центральному нападающему было проще показывать умения, врываться за спины защитникам, выходить на позиции для удара – а бил он шикарно.
У него не было никакой депрессии, когда пришлось опуститься в региональную лигу после школ «Севильи» и «Барселоны». Он по характеру такой, что сложные ситуации воспринимает как опыт. Не получилась собственная футбольная карьера? Сразу можно использовать все накопленное в тренерской».
В разговоре Мигель быстро вспоминает, что они с Гильермо в то время много говорили о стилях и о том, почему Абаскалю вдруг наскучил любой другой футбол, кроме барселонского:
«Я не мог поверить: тебе правда стал скучен вообще весь футбол? Скучно заниматься тем, что ты делаешь помногу раз в неделю? Или это все-таки не скука, а что-то другое? Приводил примеры: ты же не можешь шесть раз в неделю по три часа играть на фортепиано и внезапно решить, что тебе стало скучно. Либо причины сложнее, либо дело вообще в другом.
Просил не просто злиться на мои вопросы, а сформулировать, что именно не нравится. Так мы постепенно приходили к выводу: раздражает именно играть примитивно. А дальше уже обсуждали, насколько тренер зависит от игроков.
Приходилось объяснять: если мы в региональной лиге на самом далеком поле в 12 дня ведем к 80-й минуте 1:0 у команды, которая объективно выше по мастерству, не можем продолжать вовсю атаковать. Он не соглашался. А я настаивал: когда будешь тренировать сам, давай какие угодно указания, наверняка и сам быстро поймешь, что надо действовать адекватно ситуации, но пока у нас такой состав, что нужно сыграть осторожнее.
В элитных-то дивизионах часто вопросы к судьям, а там вообще постоянно: ассистент не успел добежать, не увидел, поднял флаг или не поднял. Убеждал Гильермо: разве мы хотим рисковать контратаками на наши ворота, когда арбитр может пропустить даже очевидный офсайд? Он спорил, у него была точка зрения футболиста. А когда сам стал тренером, я далеко не раз видел, что он поступает гораздо более прагматично – как я и говорил.
Раздражение, скука от отдельных аспектов примитивного футбола заставили его думать о том, какой футбол он сам хочет ставить, начали формировать тренерскую идею уже в таком юном возрасте.
Гильермо всегда был лидером по-человечески: поддержит партнеров, которые сыграли не так хорошо, никогда не позволит себе безвкусной шутки. Рабочая этика после «Ла Масии» – запредельная, погружение в футбол безграничное.
Правда, никто не идеален, конечно. Помню, однажды мы играли очень важный матч, нужна была только победа в концовке сезона, чтобы пробиться на уровень выше. Мы начали плохо, проигрывали, но минуте на 90-й или 91-й забили и сделали 2:3. Хорошо помню, как на поле спрашивали у судьи, сколько осталось играть: он говорил, что добавил шесть минут, но пара из них уже прошла. И вот мы побежали в атаку снова, Гильермо сравнял – 3:3. Сто процентов еще оставалось хоть какое-то время, чтобы попробовать забить и четвертый.
Но вместо того, чтобы схватить мяч и принести его в центр поля, Абаскаль побежал радоваться куда-то к угловому флажку, вроде бы там сидела его девушка или друзья. К тому же снял футболку, получил за это желтую, поспорил с судьей – и остаток добавленного времени сгорел. Я ему серьезно предъявлял после игры: ты повел себя вот так, когда нам надо было забивать еще? почему? откуда вдруг такой непрофессионализм? Конечно, потом он признал, что повел себя неправильно. И мы еще много раз вспоминали этот эпизод».
В Абаскаля не верили, считали его высокомерным красавчиком. Он жил в тесноте, денег не хватало на бензин – так хотел самостоятельности
Антонио Солана встречает в университете, где учился Абаскаль, сразу после вечерней пары со студентами. Он не так давно вернулся с Коста-Рики, работал спортивным директором «Алахуэленсе», второго по титулам клуба страны (на фото справа).
Чтобы объяснить, насколько они с Гильермо близки, первым делом пересказывает аудиосообщение, которое тренер прислал ему год назад в ответ на поздравление с первым большим контрактом в карьере – продлением в «Спартаке».
«Он несколько раз повторил, что много думал о том времени, когда большинство людей считали его желание тренировать ошибкой, плохо отзывались. О нем правда говорили не очень хорошо: считали, что он высокомерный красавчик. Наверное, делали выводы только по внешности и тому, как он держался на публике.
Хотя это просто его врожденная манера поведения, ничего такого на самом деле нет, если знать Гильермо ближе. В чем-то похож на Жозе Моуринью: со стороны весь такой из себя, но ни один игрок не скажет о нем ничего плохого».
Антонио работал в «Севилье» и взял туда Абаскаля на трехмесячную практику – просто тренером по физподготовке. Гильермо, по словам профессора, быстро зацепился, возглавил одну из молодежных команд, а через пару лет заслужил приглашение Унаи Эмери на должность видеоаналитика в штаб основы.
«Когда поздравлял Гильермо, напоминал ему, с чего он начинал, – продолжает Антонио. – Как они с другом Альберто, чтобы начать новую жизнь отдельно от родителей, снимали одну квартиру на четверых – жили там со своими девушками. Денег у них не было, поэтому приходилось снимать малюсенькие комнатки.
Он часто ездил из дома на базу «Севильи» на мотоцикле – а иногда не мог, потому что не было денег на бензин. Гилле брал дополнительную работу, проводил тренировки для иностранцев и прочие частные занятия, чтобы дополнительно подзаработать. Тут важно понимать: он из хорошей семьи, при желании мог и дальше жить с родителями, ни в чем не нуждаться – так поступают многие в Испании.
Но Абаскаль хотел посвятить себя футболу и пробиться самостоятельно.
Думаю, поэтому же не ждал шансов в «Севилье», чтобы много лет медленно пробиваться в системе, а быстро решился на самостоятельную работу в Швейцарии, потом в Италии, Греции и так далее. Для Гильермо очень важно проявлять себя лидером, контролировать все – он всегда уверен, что знает лучше, как и что должно быть. Настолько уверен в своих взглядах».
Абаскаль был тактическим колумнистом. Его тренерский путь – против испанских традиций
Все трое собеседников удивляются, что в России у Абаскаля репутация закрытого тренера и человека. Вспоминают, что раньше он с удовольствием делился и личными историями, и взглядами на игру – например, в 2019-м, во время небольшой карьерной паузы, вел тактическую колонку в газете Estadio Deportivo.
Вот, например, его рассуждения о плюсах и минусах схемы с тремя центральными защитниками. Гильермо свободно жонглирует примерами от «Арсенала» 1920-х до «Заводного апельсина» Нидерландов в 70-е и понятным языком объясняет, как тройка центральных может выманивать соперника, чтобы затем использовать фланговые коридоры на скорости.
«Гильермо всегда был очень уверенным в себе, пробивным, знающим себе цену, – рассуждает Альваро Очоа. – Многие на его месте, если бы получили предложение из другой страны, как у него было со швейцарским «Кьяссо» в 2017-м, остались дома, рядом с родителями и в городе, где есть серьезные клубы, можно было бы постепенно расти в системе «Севильи», испанская традиция скорее в этом.
Для Испании и испанских клубов титулы Абаскаля, даже если он выиграет со «Спартаком» чемпионат или Кубок, останутся там, они не будут значить почти ничего – особенно без Лиги чемпионов, без еврокубков. Это намного важнее для него самого.
Я не придаю значения слухам о том, что Гильермо может стать тренером «Севильи», «Кадиса». Инсайдов у меня нет, но думаю, что с ним даже не связывались. Какая-то часть болельщиков может знать его по работе в «Севилье», но глобально Абаскаль неизвестен.
Почти уверен, что Гильермо выберет более подходящий момент для начала самостоятельной работы в Испании: не спасать команду в конце сезона с высоким риском стартовой неудачи. Тот же «Кадис», где он уже работал и знаком с руководством, гораздо реальнее, если команда будет в Сегунде с задачей подняться обратно, летом все может быть иначе.
Гилле сейчас – примерно как тренер сборной Катара, который недавно выиграл Кубок Азии. Вспомнили или узнали, что он испанец, лишь после победы. Подобное с Абаскалем могло бы произойти, если бы «Спартак» играл в Лиге чемпионов и особенно если бы попал на испанскую команду. А так – слишком далеко, вне поля зрения.
Путь Гильермо очень удивляет, каждый раз как задумаюсь про «Спартак» – для меня это те, за кого можно поиграть в фифу, точно не команда, которую тренирует мой товарищ».
Увольнение Абаскаля сейчас – федуновщина
Фото: colegiosanjosesscc.es; East News/Red Sea Film Festival; Fabrizio Carabelli/Keystone Press Agency, Panoramic/Keystone Press Agency/Global Look Press; informabetis.com; sensaciondeportiva.com; instagram.com/javiabascalchef; Андрей Васильев.
