Руслан Захаров автор редкого достижения: в Сочи-2014 он стал олимпийским чемпионом по шорт-треку (эстафета), а после того, как мимо Пхенчхана-2018 его прокатил МОК, не сломался – и в Пекине-2022 взял серебро в командной гонке уже в коньках.
Еще Руслану выпало приносить клятву от лица атлетов на домашней Олимпиаде. И это было идеальным попаданием, потому что в нашем спорте не так много людей, 1) имеющих позицию, а не слепо кивающих; 2) не боящихся высказывать ее, даже, если она непопулярна.
Вот лишь несколько цитат Захарова за последние годы.
● Про выборы в Комиссию атлетов МОК в 2022 году. Захаров голосовал за Мартена Фуркада, хотя в большинстве наши спортсмены предпочли других, ведь «француз говорил много нехорошего про Россию».
– А я не осуждаю людей, которые осуждают доперов. Ну не нравится ему Логинов. Так я тоже не хотел бы бегать с человеком, который официально попался на ЭПО. Не говорю, что такого спортсмена нужно гнобить или оскорблять, но относиться к нему иначе, чем к остальным, другие атлеты имеют право. Он же не просто им внешне не нравится, причина совсем другая.
● А вот про хоккеистов, которые полетели в Пекин-2022 не со всеми, а на отдельном чартере.
– Пусть тогда выгонят стюардов, пилотов, пусть сами летят, не живут в олимпийской деревне, не садятся со мной за один стол. Какой там девиз у нас? Одна страна — одна команда. Вот они разрушили этот девиз.
● Или про столкновения из-за шиханов в родном для Руслана Башкортостане.
– Некоторые политики называют эти шиханы холмиками. Так нельзя. Мне нравится, когда люди не боятся выражать позицию и не нравятся те, которые быстро переобуваются.
Вот у нас в республике много популярных артистов. Они поют на башкирском языке, несут культуру. Их мнение имеет большое значение для многих людей. И мне обидно, что они молчат до тех пор, пока не выскажется глава республики. Получается, пока не скажут, каким именно должно быть их мнение, они его озвучить не могут.
Мы встретились с олимпийским чемпионом в Челябинске, еще по ходу Спартакиады. И на часок присели попить чаю.
«У нас было 7 костюмов на 10 человек». Как выкручивались конькобежцы Мособласти на Спартакиаде
– Ты два года без международных стартов. Но есть Спартакиада, на которой за победу можно заработать 350 тысяч. Как дела?
– Платят достойно, это правда. Другое дело, что конкретно меня российские старты уже не цепляют. А выходить только с мотивацией заработать – плохая идея. Хотя это все мои проблемы. Если объективно, этот турнир – самый запоминающийся старт сезона. Вместе с чемпионатом России в Иркутске, в котором чувствую огромную вовлеченность всех: от директора и до ледоваров.
Правда, и вопросы к Спартакиаде у меня есть.
– Какие?
– По регламенту на 10000 метров и на масс-старт можно выставлять только по одному представителю от региона. А мы с Даней Алдошкиным бегаем за Московскую область. Получается, один из нас вынужден пропускать гонки. При том, что мы могли бы занять первое-второе места.
Я не знаю, кто подписывал эти документы и чем эти люди руководствовались, но это неразумно. Ребята из регионов, у которых результаты на порядок ниже, бегут, а сильнейшие, олимпийские медалисты – нет. Путем какой-то подписи соревнования лишают зрелищности.
Если кто-то из руководства прочтет это интервью, хочу попросить: перед следующим крупным турниром посоветуйтесь с кем-нибудь из спортсменов. Можете со мной.
– В остальном все норм?
– Руководители спорта Московской области поздно узнали о регламенте: оказалось, что на Спартакиаде все надписи должны быть строго на русском. И сшить комбинезоны высокого качества времени не оставалось. Попробовали, но получилось плохо.
В итоге командно приняли такое решение: на старые комбезы в ателье сделали нашивки на русском языке. Выглядит ущербно. Зато не сказывается на качестве. Правда, на 10 человек у нас только 7 старых классных комбинезонов. Договорились, что будем передавать друг другу по первой нужде. Прибежал, снял – отдал следующему.
А уже на соревнованиях увидели, как один из регионов нарушил это правило – и их просто предупредили.
– Елена Вяльбе сказала, что иностранцы завидуют, глядя на Спартакиаду. Тебе голландцы писали: «Блин, Рус, хотим на ваши старты»?
– Два года назад я восхищался, как все устроено в лыжной федерации и хотел на стажировку к Вяльбе. Хочу до сих пор. Но вот из голландцев мне никто не пишет. И нашей Спартакиаде, коньковой, точно никто не завидует. Не уверен, что про нее вообще знают.
В лыжах, может, по-другому.
Мы увидели все контрасты Спартакиады. Вот выводы
– У молодых в команде сейчас какие настроения?
– Те, кто не выезжал на Кубок мира, чувствуют себя отлично. Спартакиада – так просто праздник. Плюс еще можно хорошо заработать.
Для тех, кто постарше – сложнее. Сочетание «чемпионат России» заставляет сжимать булки сильнее. Да и сам себя пытаюсь настроить, что теперь это – как чемпионат мира.
– И получается обмануть себя?
– Чаще – нет. Договориться с собой на 100% я не могу.
Нейтральный статус: почему Руслан готов соревноваться без флага
– Ехать на международные старты под нейтральным флагом в данный момент нужно?
– Да.
– Елена Вяльбе, к которой ты собираешься на стажировку, считает, что сейчас это предательство.
– Мы всегда топили за то, что спорт – вне политики. Даже те, кто теперь переобулся, раньше говорили так же. Кубертен придумал Олимпийские игры, чтобы объединить людей.
И разве мы не ценим тех, кто брал медали в Пхенчхане или Пекине? Я своим серебром с Игр-2022 горжусь не меньше, чем золотом Сочи. Хотя гимна нашего в Китае, к сожалению, не слышал. Я вообще был последним зимником, кто слушал гимн России на международных стартах. Но готов постоять на первом месте и не послушать его еще. Что там теперь будет, Чайковский? Да хоть «Сектор газа»!
Я не хочу мешать спорт с чем-либо. Это просто сфера, где выявляют сильнейших. В моем случае – в рамках ледовой арены. И если обстоятельства сейчас такие, что это возможно делать только в нейтральном статусе – я готов. Да и многие, поверь, тоже.
– Но вот Павел Кулижников заявил, что поедет, только если так скажет Путин.
– Я бы хотел, чтобы у каждого спортсмена было право выбора. И чтобы была возможность не засунуть голову в песок, а принять решение, руководствуясь собственным желанием. В 2018-м Ольга Граф отказалась ехать на Олимпиаду. Я не поддерживаю ее мнение. Но при этом уважаю позицию. Она была единственной, кто принял такое решение. Может быть, через 6 лет ситуация будет обратной – и я буду единственным, кто согласится ехать.
Но хочу, чтобы каждый мог выбирать сам.
– Не проще ли согласиться с общим мнением, быть как все?
– Я знаю позицию ОКР. Люди, которые хотят выступить на Олимпиаде, не будут финансироваться и не получат никаких призовых. Но кто едет на Олимпийские игры за деньгами? После Пекина-2022 Фонд поддержки олимпийцев изменил традицию и не дарил автомобили. Так ни один же медалист не кричал: «А где моя машина?»
Если у меня завтра спросят: «Захаров, готов поехать на Олимпийские игры, но за свой счет?» – да я на летние поеду!
– Почему многие твои коллеги не под диктофон говорят то же, а публично – боятся?
– Месяц назад из-за этих дурацких правил с одной квотой на регион на 10000 метров и масс-старт я принял для себя решение выступать на Спартакиаде за свой второй регион – Иркутскую область. Тогда у нас с Даней Алдошкиным появился бы шанс пробежать вместе. Нужно было лишь согласие Московской области не заявить меня на эти соревнования. Я попросил об этом. И мне сказали: «Подумай. Тебе же дальше жить».
– И ты передумал?
– Я этого не испугался. Но мне все равно не разрешили. Побоялись потерять командную гонку. Хотя могли бы сделать наши соревнования зрелищнее. Я хотел, но не смог. Получается, меня продавили?
– Спрошу еще раз: почему ты не боишься говорить на такие темы?
– В чем сила? В правде. Почему бы не говорить свое мнение, почему не задавать прямые вопросы? Лучше не получить ответ, но хотя бы попробовать.
– А если задашь такой вопрос, что слетишь со ставки?
– Ну, я же не совсем безбашенный. Если это может угрожать моему здоровью или безопасности – я не буду лезть. И заднюю дать могу – у меня семья, дети, я не строю из себя героя. Но свою правду, которая вписывается в рамки законодательства и которую я могу обосновать, готов отстаивать. И хочу, чтобы все так делали. Тогда, может, и мир будет лучше. Зачем всегда молчать?
– Чтобы задница была в тепле.
– А она у меня и так не мерзнет. Хотя, наверное, я слишком часто молчу.
Россия на пороге решения по участию в Олимпиаде. К чему все идет?
– Что думаешь про наших спортивных чиновников?
– Да разные есть. Вот тот же Юрий Нагорных для меня герой. К нему отношение не поменялось. При них с Мутко наш шорт-трек двигался вперед. И почему я должен на 100% верить Родченкову, если относительно нас его слова точно не были правдой?
Сам вспомни: Мутко и Нагорных – министр и зам – приходили к нам даже на тренировки! Я с Юрием Дмитриевичем мог как с тобой – просто посидеть, чаю попить, позвонить ему в любое время. Так что отношусь к нему с огромным уважением.
Представить, что обвинения в его адрес – правда? Проблема в том, что я не знаю, что там было, а чего не было. Зато точно знаю, что он отличный мужик, огромный профессионал и всегда относился ко мне и нашей команде очень тепло. Почему я должен отворачиваться от него?
– С точки зрения веса, понимания спорта и желания двигать его в лучшую сторону, чиновников такого масштаба у нас последние 10 лет не было?
– 100%. Юрий Дмитриевич Нагорных – самый крутой чиновник! Можешь вынести это в заголовок. Было много жизненных ситуаций, в которых он принимал решения быстро и качественно. И тот же вопрос с квотами на 10000 метров и масс-старт решил бы одним звонком.
Валиева. «Какой может быть заговор, если в твоей пробе нашли запрещенный препарат?»
– Твоя правда по отношению к ситуации с коллегой по олимпийской сборной Камилой Валиевой?
– Очевидно, она одна из лучших фигуристок мира. Ее программы – шикарны.
Но. Когда ты ступаешь на тропу большого спорта, нужно играть по правилам. Их там миллион. И никого не волнует, согласен ты с ними или нет. Если принципиально против – можно уйти в шоу. Не сделал этого – будь добр, соблюдай. А если что-то нарушил, либо докажи свою правоту, либо прими наказание. Третьего варианта не дано.
Нет ни одного спортсмена, которому разрешено принимать допинг. Ты скажешь про терапевтические исключения (ТИ), но это – все те же правила игры, просто нужно прочитать мелкий шрифт. Могут они не нравиться? Конечно! Меня вот бесит система ADAMS. Но я всю жизнь указываю свое местоположение. Если совсем прижмет – выйду из игры.
Золотая медаль – это не одни лишь соревнования. Нужно собрать много пазлов, и соблюдение антидопинговых правил – один из них. Вот в Пекине был еще и ковидный регламент. Нарушишь – все, до свидания. У нас одна биатлонистка не смогла заполнить анкету, помнишь? Все! Дурацкие правила? Дурацкие. Но кто виноват? Она!
– То есть ты не веришь, что дело Валиевой – это заговор против российского спорта?
– Если в твоей пробе нашли запрещенный препарат, какой тут заговор? Презумпции невиновности у спортсмена нет. Наоборот, в случае чего это ты должен доказать, что не виноват. И было немало случаев, когда атлетов, в чьих пробах находили запрещенные препараты, оправдывали.
Но нужна правильно выстроенная защита. Иногда версии звучат как фантастика, но все равно – работает. То есть суд там нормальный. Я верю в это. Сколько было случаев, когда решения выносились и в пользу российских спортсменов.
– Тебе скажут, что в правилах игры полно лазеек: норвежцы – астматики, американцы по уши в терапевтических исключениях, а вот нас постоянно зажимают.
– А я отвечу, что моем окружение есть спортсмены, которые имеют ТИ. Оформили! Все абсолютно реально. Кстати, мы говорили с одним из них, мне было интересно. «Да ни хрена мои результаты от этого лучше не стали».
Может, кому-то ТИ помогают, я не знаю за всех. Но это все тоже в рамках правил игры в спорт. Тут как в ПДД: официальное ограничение скорости 90 км/ч, но еще 20 км – серая зона, за которую не наказывают.
Валиева теперь нарасхват: открыла турнир с Путиным, снялась в шоу о тортах, исповедалась на японском ТВ
– Спрошу прямо: тебе напрямую хоть раз предлагали допинг?
– Такого не было. Взять Родченкова и коктейли, про которые он рассказывал. Мне он, например, никогда ничего не предлагал. И про «Дюшес» я впервые услышал из его интервью.
Сейчас же каждую таблеточку даже из ФМБА тщательно перепроверяю. Сколько случаев было! У меня сын занимается фигурным катанием, и, дожидаясь его с тренировки, общаюсь с родителями. И на простых примерах пытаюсь донести до них, что за все нужно нести ответственность.
Я прям открываю им свой личный кабинет и объясняю, как работает система ADAMS. Показываю, где написано, когда я проходил допинг-контроль, что у меня брали, какие результаты пришли через несколько дней. Что, если твою кровь не успели проверить, потому что она летит через 33 страны, вот тут будет написано: недействительно. А если тебе в течение недели после забора не пришло ничего – ты должен срочно включать свою кукушку!
У меня Артуру, сыну, скоро 8. И когда он, надеюсь, попадает в этот пул, сам буду по 100 раз все проверять. И объяснять ему все, если потребуется, хоть каждый день.
Сыновья Захарова занимаются фигуркой. Им пришлось продать квартиру, чтобы переехать поближе к катку
– Ты упомянул, что дети занимаются фигуркой.
– Да, я в секте. Сыновьям 7,5 и 4,5, оба тренируются. Хотя сам всегда относился к этому виду с небольшой опаской. Мы всегда делили лед и у нас часто случались недопонимания. Например, Татьяна Анатольевна Тарасовна в Новогорске постоянно ругалась, что наши маты у бортов им мешают. Мы спорили: да что вам эти 15 сантиметров? Плохому танцору… А они уверяли, что каждый шаг выверен.
Теперь, спустя 10 лет, могу сказать: да, эти маты реально мешают!
– Почему ты назвал фигурку сектой?
– Да в хорошем смысле. Но нам пришлось продать квартиру и переехать в другую – поближе к арене. Подужались, но иначе никак.
Я уже вошел во вкус, немного знаю теорию, за последние полгода прочитал книги Тарасовой, Мишина, Москвиной и сейчас изучаю еще одну, связанную с фигурным катанием. Мне все интересно, хочу понять, как это работает.
– Если вам пришлось переехать, значит, тренировки уже серьезные?
– Сегодня что, четверг? Значит, у Артура три тренировки. Первая в 7 утра, но он идет на нее с большим удовольствием. У него в этот день примерно 6 рабочих часов: 3 ледовых, 3 – растяжка и хореография. Бывает, он в свои 7,5 тренируется больше меня.
– Тебя это не пугает?
– Кто-то может сказать, что мы сумасшедшие родители, но это спорт – и мы пошли по этому пути. Выбрали бы науку – так же отдавались бы полностью.
– Тебе скажут: у Артура нет детства.
– А я вот не жалею, что у меня не было детства. Ну, детства как у 99% людей. Чего-то ты лишаешься, а что-то получаешь. Сейчас я порой иду на тренировку как на работу. У Артура такого нет! Он и туда с радостью, а после трех тренировок я еще получаса жду, когда он с горки накатается. Так что все у него есть.
Это скорее у Ситоры, моей супруги, нет жизни. Она весь график подстроила под детей.
– Каждый родитель мечтает, что его ребенка позовет в группу Этери Тутберидзе?
– Насколько я знаю, сама она никого не зовет – надо проситься. Но сейчас не вижу в этом смысла: Артур тренируется в одной из сильнейших школ России и, соответственно, мира – ЦСКА. Зачем что-то придумывать? Виктория Кузьменко – классный, амбициозный, интересный, энергичный и очень эмоциональный тренер, у которого и мне есть чему учиться. Когда я дома, хожу на тренировки, смотрю как все проходит – и мне нравится.
– Заниматься фигуркой – дорого?
– Ну, хотелось бы, чтобы Спартакиады были каждый месяц, ха-ха. А для того, чтобы занималось два ребенка, нужно еще больше!
Артур не платит за спортивную школу, но за дополнительные занятия набегает прилично. Насколько прилично – зависит от ваших амбиций. Ну и от одаренности ребенка: кому-то нужно одно занятие, чтобы усвоить элемент, кому-то и 10 мало. Повезло, что Артур в этом плане пошел не в меня, а в маму.
– Все-таки: в 100 тысяч в месяц укладываетесь?
– Мне кажется, да. Да точно! Но спорт затратный. И не только в плане денег, но и терпения родителей, ведь кому-то нужно постоянно находиться с ребенком на стадионе.
Отчасти фигурка – командный вид спорта. На данном этапе у нас большая совместная работа. А потом как у ракеты – какие-то блоки будут отваливаться.
– Если в июне Артур скажет: папа, не хочу фигурку, надоела?
– Мама точно выдохнет. Но не уверен, что такое случится. У меня есть друг, Слава Кургинян, и у него школа – там учат хоккеистов кататься, так называемый техскейтинг. Слава подарил Артуру на день рождения хоккейные коньки. И мы уже год не можем сына уговорить пойти на них покататься! Говорит, что не хочет – тянет на фигурное катание. И, честно, я только рад этому.
Мне кажется, прививать любовь к спорту – обязанность родителей. Прививать – это не просто привезти на стадион и завязать коньки. Нужно быть как грамотный маркетолог: доносить до все позитивные стороны, показывать хорошее, объяснять так, чтобы не навязывать, но ребенку самому захотелось.
– Ты часто мечтаешь, что к твоему олимпийскому золоту в шорт-треке и серебру в коньках добавится еще одна медаль Игр – Захарова-младшего в фигурке?
– Ну, я могу сказать, что главное – здоровье, туда-сюда, но, если откровенно: да, очень хочу, чтобы он был именно олимпийским чемпионом. И один, и второй. Независимо от вида спорта. В этой сфере я разбираюсь больше, чем где-либо еще, могу подсказать и внести вклад в развитие карьеры.
Почему я должен заставлять детей, например, рисовать, если они сами этого не хотят? А вот спорт им нравится. И нам с женой. Так зачем кого-то обманывать?
Фото: Gettyimages/Matthew Stockman / Staff Oli Scarff / Staff; Andrey Titov/Business Online/Global Look Press; РИА Новости/Алексей Филиппов; instagram.com/zakharovruslan; en.wikipedia.org/Olegfoto-sk
