Первый спорт Леброна – вовсе не баскетбол. Джеймс-футболист заявил о себе еще в 8 лет

Когда-то звали на просмотр в НФЛ – отказался.

Великий пост – отличное время для запуска программы о баскетболе. В новейшем подкасте Mind the Game лидер «Лейкерс» Леброн Джеймс и экс-игрок НБА Джей Джей Редик исправно потчуют слушателей полезной и в меру постной пищей для ума, что вообще-то для подобного рода шоу – нечастое явление. Даже заходя на опасную территорию ранжиров и вкусовщины парочке удается сохранять адекватность. Вот, к примеру, что совсем недавно выдал Леброн:

«Наибольшее влияние на игру, очевидно, оказал Майкл Джордан. Всем известно, что он сделал для игры. Стеф Карри и Аллен Айверсон — два самых влиятельных парня в нашей лиге с тех пор, как я смотрю и освещаю ее.

С ними болельщики ощущали взаимосвязь. Дети чувствовали, что могут стать ими. Этих парней иногда списывали со счетов из-за роста, но они добивались всего вопреки ожиданиям».

Великодушно со стороны Леброна, но все-таки именно он – олицетворение НБА первой четверти ХХI века. Стиль его игры и типология построения карьеры напрямую соответствуют главному запросу нового времени – универсализму, умению перестраиваться. Исключительные физические данные – это замечательно, но именно прагматизм сделал Леброна Леброном.

Ведь когда атлетизм и талант распространяются практически на все виды спорта, не так-то просто выбрать тот один-единственный, который максимизирует природные навыки.

Футбол – первая любовь Леброна. Баскетбол был лишь факультативом

До того как необычное имя баскетбольного уникума было у всех на устах, в Акроне обменивались обрывками слухов и рассказов друзей двоюродного кузена дяди о восьмилетнем пареньке, который творил чудеса на футбольном поле.

«Это обычное дело для Огайо, откуда вышло множество классных футболистов. Люди говорят: «О, это новый Роджер Стаубах» или «новый Крис Картер». Всегда упоминают великих игроков из этих краев. Но тут был другой случай. Говорили просто о каком-то восьмилетнем пацане, который мог пасовать обеими руками в зависимости от фланга атаки. Конечно же, я не поверил», – говорит Джей Брофи, уроженец Акрона с четырехлетним опытом НФЛ.

Брофи с детства знаком с матерью Леброна Глорией. В начале 90-х он активно участвовал в развитии детского спорта в родном городе. Очень скоро ему пришлось поверить слухам.

«Это был один из детских турниров, что-то вроде усеченной версии футбола, с меньшим количеством игроков в команде. И часто в таком юном возрасте ребята играют примерно на одинаковом уровне, но по Леброну сразу было заметно, что он понимал принципы игры, мог руководить партнерами.

Его тренер сказал мне: «Этот парень может играть квотербека, он может играть практически на любой позиции». Позже я наблюдал за тем, как он исполняет упражнение на точность передач, и просто не верил своим глазам. У него было чутье на то, как сильно нужно бросить мяч, насколько его закрутить. А он ведь был просто ребенком», – свидетельствует Брофи.

А потом талантливым парнем занялся Брюс Келкер, тренер детской команды «Ист Дрэгонз». Он увидел Леброна и его маму в буквальном смысле на улице – они в очередной раз вынуждены были съехать с квартиры из-за выросшей арендной платы. Пока Глория ломала голову, как быть дальше, Джеймс болтал на улице с приятелями.

Келкер спросил ребят, любят ли они футбол.

«Это мой любимый вид спорта», – заявил Леброн.

Не было никаких специальных просмотров и изощренных методов рекрутинга. Джеймс просто с внушительным запасом обогнал приятелей в импровизированном состязании на скорость, после чего не просто был зачислен в команду, но и стал жить вместе с семьей Келкера. Глория приняла это решение – на тот момент у нее просто не было возможности содержать сына. Она не могла бы платить командные взносы, купить сыну экипировку. Зато с готовностью стала «командной мамочкой»: готовила еду, носила воду для детишек, посещала матчи команды Леброна. В первом сезоне в средней школе он, играя на позиции ресивера, занес 17 тачдаунов.

«Большую часть этих ярдов она пробегала вместе с Леброном. Он бежал по полю, а она пыталась угнаться за ним, сопровождая его на бровке. Удивительная женщина. Необычайной силы», – восторгается Глорией Келкер.

Вероятно, спортивные свершения Леброна стали бы достоянием другого раздела Спортса и блога Станислава Рынкевича, если бы не… Брюс Келкер. Ирония судьбы: человек, который привел Джеймса в футбол, в конечном итоге, и познакомил его с баскетболом. Для полноценных занятий двумя видами спорта у Леброна не было возможности, а главное – он колебался, слишком сильна была его любовь к футболу. Келкер же предложил ему баскетбол как один из способов укреплять кисти рук, развивать координацию и чувство мяча.

Судя по тому, что в старших классах Джеймс одновременно играл в футбол и баскетбол, укрепил он не только кисти рук, но и уверенность в том, что может одинаково преуспеть в обоих видах.

За два сезона Леброн получил репутацию проспекта НФЛ. А после выбрал баскетбол, руководствуясь умом, а не сердцем

Дебютный матч в старшей школе Леброн проиграл. И в нем же стал звездой команды. «Сент-Винсент-Сент-Мэри Файтинг Айриш» безнадежно горели против команды «Уиклифф». Основной ресивер и закадычный друг Леброна Мэверик Картер выходил на матч с простудой, но на этом параллели с Майклом Джорданом закончились. Он кое-как продержался до последней четверти, после чего просто валился с ног.

Проверенных замен не было. О способностях Джеймса все знали, но тренер Джим Майер любил действовать наверняка, поэтому тянул с заменой до последнего, пока квотербек Крис Вули не начал требовать, чтобы тот выпустил Леброна.

«Я был вне себя. Орал: «Меня не волнует, знает ли он только одну схему розыгрыша или вы просто не хотите вводить его в игру. Выпускайте его, – вспоминает Вули. – А дальше началось… если я бросал в радиус 10-15 ярдов от него, он ловил мяч. По сей день приятели твердят, что я пасовал на него слишком много. А по-моему, недостаточно часто».

«Файтинг Айриш» уступили со счетом 14:15, но внимание всех было сосредоточено на другом. В своем первом матче за команду Леброн всего за одну четверть занес два тачдауна и набрал более 100 ярдов на приеме. В следующем сезоне дела пошли еще круче: 42 передачи на 752 ярда, 11 тачдаунов.

Леброн стал основательно подумывать о футболе NCAA, а футбол NCAA – серьезно подумывать о нем.

Предложения поступали от таких престижных программ, как Флорида Стэйт, Огайо Стэйт, Нотр-Дам, Флорида и Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе. Один из авторитетнейших тренеров Урбан Мейер предоставил следующую характеристику: «Очевидный выбор в первом раунде драфта, потенциальный член Зала славы, прирожденный победитель».

«Это странно, еще вчера мы с Броном восхищались Огайо Стэйт, тем, насколько круто было бы просто побывать на кампусе университета, зайти на стадион, а затем они присылают ему письмо, в котором приглашают его обсудить спортивную стипендию.

Мне казалось, что для него соотношение между баскетболом и футболом где-то пятьдесят на пятьдесят. Но уже к концу младших классов, началу старшей школы можно было догадаться, что баскетбол – его билет в будущее», – рассуждает давний друг Леброна Вилли Макги.

Только в выпускном классе Джеймс принял решение сфокусировать внимание на баскетболе, после того как повредил левое запястье в баскетбольном матче на школьном турнире в Чикаго.

«Риск получения травмы был главным фактором, который беспокоил Леброна. Понимаете, чересчур высокие ресиверы имеют преимущество перед защитниками, и когда те не могут перехватить мяч, они начинают охотиться на колени ресивера. Это очень опасно. Поэтому, например, Кэлвин Джонсон так рано завершил карьеру. В тот момент Леброн был настолько лучше всех остальных, что даже большие парни не могли причинить ему вреда, но НФЛ – это другая игра, другой уровень и другая степень риска», – авторитетно заявляет Брофи.

Несмотря на неполную карьеру, Джеймс до сих пор занимает седьмое место в истории школы по количеству тачдаунов (27) и третье – по количеству приемов (99).

Конечно, он не жалеет о своем решении оставить футбол.

«Когда я рос в Огайо, мне нравилось играть в футбол, но когда наступала зима… нужно быть совсем другим человеком, чтобы играть в футбол в дождь, мокрый снег, метель и при этом получать удовольствие. И это одна из причин, почему в Огайо рождаются одни из лучших футболистов в истории. Многим это нравится, многие привыкают, но я хотел, чтобы было тепло. В баскетболе – такое же товарищество, чувство командной работы, дружба, а также конкурентное преимущество в виде теплого, сухого зала».

Джеймс продолжает любить футбол, а футбол – интересоваться Джеймсом. Во время локаута в 2011-м профессиональные клубы НФЛ «Сиэтл Сихоукс» и «Даллас Ковбойз» даже выслали ему официальное приглашение на просмотровые тренировки.

«За две недели он сможет ознакомиться с тем, что делать, понять свои функции, – предположил основной квотербек «Далласа» Дез Брайант. – С его физическими возможностями этого достаточно. Я видел кое-что из его выступлений в школе. У него отличная ловля, он здорово «читает маршруты», он быстр».

Джеймс тоже уверен, что мог бы играть в НФЛ.

«Я бы с удовольствием съездил на просмотры, если бы не одно «но». Я ведь попал бы в команду. Понимаю, если бы я просто съездил показать, на что способен, а затем вернулся домой. Но нет, речь шла о контракте. Пришлось бы стать профессиональным футболистом. У меня есть навыки. Я могу читать плейбук. Я много времени провожу в видеокомнате, поэтому разбираюсь в защите и понимаю важность этого процесса. Так что… я был бы довольно хорош».

Мечта об игре в НФЛ никогда не была на первом месте у прагматичного Леброна. И без нее в его жизни достаточно футбола – пускай это ограничивается дружескими пикировками во флаг-футболе.