В 1970-е у «Лацио» было две домашних раздевалки. Из-за политического раскола игроки носили пистолеты

Тревожные времена.

«Свинцовые 1970-е» – поэтичное название непростого периода в итальянской истории. Тогда страна разделилась на левых и правых, революционеров и консерваторов, а на улицах раздавались взрывы. На фракции разбились и футболисты «Лацио». Команда была единой на поле и взяла Скудетто, но несколько игроков открыто поддерживали профашистскую партию. Чтобы избежать конфликтов, футболисты переодевались в разных помещениях.

После войны экономика Италии росла, но дальше был спад, вылившийся в протесты и даже теракты

1968 год – очень важный для европейской истории. В Праге под гусеницами советских танков сгинули надежды чехословаков на перемены, в Париже молодежь вышла на масштабные протесты и дождалась отставки президента Де Голля, а в Италии случилась Валле-Джулия. Так называется один из районов Рима, где 1 марта развернулись бои между полицией и студентами. Как и во Франции той же весной, учащиеся требовали свернуть университетскую реформу, которая лишала вузы свободы и усиливала дисциплину.

К тому моменту в Риме и других городах Италии возникли молодежные организации, продвигающие разные политические повестки. Были как левые кружки сторонников Маркса, Троцкого и Мао Цзедуна, так и ультраправые, откровенно неофашистские группировки. Центристское правительство, запустившее реформу, получило от студентов мощный отпор. Все началось с выступлений, но протест быстро радикализировался. 1 марта 1968-го митингующие захватили несколько зданий Университета Рима. Вмешалась полиция, столкновения переросли в настоящую битву. Итог: три сотни задержанных, десятки раненых и бурная дискуссия в обществе.

Среди прочих последствий – политический раскол по всем фронтам. Правительство обвиняло в бойне студентов, те отвечали, что их провоцировала полиция. К тому же усилились противоречия между самими бунтовщиками – левыми и правыми группировками. Весной 1968-го они устроили несколько потасовок уже между собой. Насилие и ненависть стали главными инструментами борьбы, а вскоре к ним добавился террор. В декабре 1969-го прогремела серия взрывов: в Милане на площади Фонтана и еще три – в Риме. Погибли 17 человек. Ни одна из организацией не взяла за них ответственность. Сначала следователи подозревали левых и задержали анархиста Джузеппе Пинелли, но тот умер во время допроса. Затем полиция пришла за правыми, но доказать их вину не смогла.

Последствия взрыва в Милане

Кто бы ни стоял за взрывами, они стали символическим началом «Свинцовых 1970-х». Название для десятилетия придумали позже – после выхода в ФРГ фильма «Свинцовые времена», который описывал похожие события в Германии. 1970-е – примерно такая же пугалка для итальянцев, как 1990-е для россиян. Эти годы запомнились тяжелыми социальным и экономическим кризисом, разгулом криминала и терактами. Каждые несколько месяцев гремели покушения и взрывы. Жертвами были политики, полицейские, правозащитники, радикальные активисты и простые граждане.

Предпосылки для радикализации общества возникли задолго до студенческих волнений и взрывов в Милане и Риме. Ядром движения стало первое послевоенное поколение Италии. Оно застало бурный экономический подъем в 1950-е и первую половину 1960-х, но затем последовал заметный спад, подкосивший авторитет правящей Христианско-демократической партии. Она удерживала власть с 1945-го (хотя и вступала все время в коалиции), поэтому именно ее винили в росте инфляции, безработицы и коррупции. Партия оказалась под ударом сразу с двух политических флангов, к тому же некоторые группировки получали поддержку от мафии, которой была выгодна борьба правительства с радикалами, а не преступными кланами.

Возможно, кризис в Италии был масштабнее, чем в других европейских странах, но процессы маргинализации общества затронули и соседей. В Западной Германии теракты совершали члены Фракции Красной армии, а в Великобритании взлетела субкультура скинхедов.

Вспышка насилия и кризис в итальянском обществе отрикошетили по футболу. В 1970-х ультралевые сформировали несколько фанатских группировок. Особенно активными оказались болельщики «Лацио», с тех пор за римлянами и закрепился штамп про «клуб фашистов».

И все же в самой команде единодушия не было. Наоборот, игроки, тренеры и сотрудники симпатизировали разным группировкам. Рулил той бандой Томмазо Маэстрелли: большую часть карьеры он выступал за «Бари», после войны оказался в «Роме», но прославился именно как тренер «Лацио». К тому моменту клуб обитал в Серии B, но в его составе были талантливые футболисты. Например, легендарный нападающий Джорджо Киналья даже вызывался из второй лиги в сборную. Он же стал лидером раздевалки.

Ну, по крайней мере, одной из двух.

Форвард тяготел к правым идеям, в чем его поддерживали защитники Луиджи Мартини, Сержио Петрелли и Джузеппе Уилсон. Однажды перед выборами Джорджо заявил, что будет голосовать за «Итальянское социальное движение» – неофашистскую партию, которая, впрочем, дистанцировалась от группировок, чинящих насилие на улице. Не все разделяли взгляды Кинальи, многие придерживались более умеренных или левых позиций. В итоге команда часто переодевалась в разных раздевалках, чтобы не провоцировать конфликты.

Футболисты не стеснялись приносить на тренировки оружие. Моду задал тот же Киналья, купивший револьвер «Магнум» после того, как неизвестные (вероятно, анархисты) разграбили его магазин одежды. Вооружились и партнеры – в тот момент в «Лацио» пистолетов на душу населения было, наверное, как в среднем американском штате.

Известна байка про защитника Сержио Петрелли, который однажды пальнул в светильник, потому что не хотел вставать с кровати и тянуться к выключателю. Дошло до того, что на клубной базе организовали тир, куда футболисты приходили пострелять и снимать эмоциональное напряжение.

«Лацио» поднялся из Серии B, выиграл Серию А, но в Кубок чемпионов не попал. Конец печальный: тренер умер от рака, а одного из лидеров застрелили

Киналью обожали фанаты. Им нравилась, что он, как многие партнеры, соответствуют эстетике десятилетия и придерживаются радикальных взглядов. Джорджо и сам подыгрывал трибунам. Например, на чемпионате мира 1974-го, разозлившись на раннюю замену, он показал средний палец главному тренеру сборной Италии. Ему же приписывают и другие жесты – фашистские приветствия, которые он выбрасывал направо и налево. А еще он много забивал: в сезоне-1971/72 стал лучшим бомбардиром Серии B, а в сезоне-1973/74 – уже Серии А.

Подъем в элиту также пришелся на эпоху Маэстрелли. При нем команда впервые в истории выиграла чемпионат Италии. В 1974-м финишировала первой, на два очка обогнав «Ювентус». О «Лацио» говорили не только из-за футбола, но и из-за эксцентричного поведения игроков. Осенью 1973-го «Лацио» встречался с «Ипсвичем» в Кубке УЕФА и сгорел 0:4 в Англии. Интерес к ответной игре подогрели фанаты «Ромы»: они сделали гостям подарки в знак благодарности за победу над непримиримым врагом.

Это взбесило футболистов «Лацио». Они включили режим берсерка, забили два, готовы были отгрузить еще, но вмешался голландский судья Леонардус ван дер Крофт. Сначала он не заметил пенальти в ворота англичан, а затем увидел нарушение в штрафной хозяев. Те вооружились всеми возможными итальянскими жестами, но Лео решение не отменил. А вскоре на поле выбежали болельщики, которые после финального свистка («Лацио» в итоге победил 4:2) пытались взять штурмом раздевалку «Ипсвича». За это УЕФА наказал клуб тремя годами без еврокубков – из-за этого «Лацио» лишился следующего Кубка чемпионов.

Первое золото для «Лацио» надолго стало единственным. Та команда очень быстро развалилась. В 1975-м пришли кошмарные новости о здоровье тренера: у Маэстрелли выявили рак печени. Диагноз поставили за несколько недель до окончания сезона, Томмазо срочно лег в больницу, без него команда стала только четвертой. Вскоре клуб покинул один из лидеров – Марио Фрусталупи. Маэстрелли к тому моменту ушел из «Лацио», после вернулся фоне прогресса в лечении, но осенью 1976-го ему вновь стало хуже, и он умер.

В том же году в «Нью-Йорк Космос» ушел Джорджо Киналья. Среди причин трансфера – угрозы от фанатов «Ромы».

Одного из самых талантливых полузащитников того времени, 28-летнего Лучано Ре Чеккони, убили в 1977-м. Это произошло случайно: прогуливаясь по Риму вместе с партнером по команде Пьетро Гедином, он подумал разыграть старого приятеля, который работал в ювелирном магазине. Они ворвались внутрь со словами «Это ограбление!». Владелец лавки Бруно Табоккини с подобным уже сталкивался – по крайней мере, его магазин действительно грабили. Не поняв, что это прикол, Бруно взял пистолет и выстрелил в Ре Чеккони. Тот успел лишь прошептать «Это розыгрыш» и вскоре умер.

Впрочем, есть версия, что Табоккини стрелять не собирался, оружие было неисправно, и пуля вылетела случайно. Бруно оправдали.

Это событие настолько впечатлило Луиджи Мартини, что он досрочно закончил с футболом. Тот самый приятель Кинальи сначала стал пилотом гражданской авиации, а затем ушел в политику. Взглядам он не изменил: вступил в консервативную партию «Национальный альянс» и избирался в итальянский парламент.