Об играх и работе с Юрой Борисовым.
Кирилл Кемниц – один из самых заметных отечественных режиссеров. В 2023-м он выпустил нуарный триллер «Кентавр», лучший российский фильм прошлого года по версии Кибера. Я взял у режиссера интервью: обсудили травлю после обзора BadComedian, киберспортивное прошлое и творческий подход Юры Борисова.
Однажды режиссер станет геймдизайнером
– Помнишь день, когда ты решил стать режиссером?
– Поступление на режиссерский факультет было странным. Искал что-нибудь связанное с компьютерами, потому что к тому моменту уже года два занимался компьютерной графикой. Нашел факультет, который называется «Режиссер ТВ и мультимедия». Подумал, что мультимедия – это что-то прикольное. Когда поступил, сразу понял: всю эту мультимедию я знаю на пять лет вперед.
Все случилось на первых курсах. Я сходил на студенческий фестиваль во ВГИК, куда ребята из разных вузов присылали творчество. Там увидел одну работу, она называлась «Моцарт» и сильно меня поразила. Тогда подумал: блин, я хочу вызывать у людей такие же эмоции, какие она вызвала у меня. Когда шел к метро на Ботаническом саду, окончательно понял: я поступил на тот факультет, на который было нужно.
– Ты занимаешься компьютерной графикой, имеешь опыт в коучинге. Но в первую очередь ты остаешься человеком, который создает фильмы?
– Да, в первую очередь я режиссер. Хотя планы обширные: например, думаю перейти в игровую индустрию. Есть несколько идей оригинальных игровых проектов. Я таких пока не видел.
Вообще я фанат всяких инди-проектов. По идее режиссер должен засматриваться на Uncharted, The Last of Us и Alan Wake. Но мне бы хотелось делать инди-проекты вроде Kentucky Route Zero, Hotline Miami, Inside или Papers, Please.
В инди чувствуется настоящее творчество. Дело в том, что у меня есть компания, крупная команда. Вижу, что в большом механизме владельцу студии творчества вообще не достается. Ты нанимаешь людей, увольняешь людей, считаешь деньги, привлекаешь инвестиции. Вот почему интересно собрать 5-10 единомышленников и делать с ними игровые проекты.
– Ты перечислил инди вроде Kentucky Route Zero. В них ты толком не играешь, а погружаешься в историю, что-то переживаешь.
– Все правильно. Не так важен инструмент. Интересно что-то рассказать, погрузить в атмосферу. Для некоторых историй игровая форма подходит лучше всего.
? Подпишись на наш телеграм про игры и кино: новости, инсайды и розыгрыши уже там!
– Ты говоришь про хорошие истории. Но какую историю ты хотел рассказать в «Zомби каникулах»?
– «Zомби каникулы» я делал 13 лет назад. Тогда подвернулась возможность снять первую попавшуюся историю. Сейчас я бы за такой проект не взялся или, конечно же, сделал его другим.
Это была некая проба пера с ошибками, но также и с классными вещами. Удивительно, но люди порой говорят: «На самом деле так понравился твой проект, там такая кичуха. Я ржал от этих дешевых приемов. Зря ты ее стесняешься, потому что было как минимум смело».
– BadComedian снял на «Zомби каникулы» разгромный обзор. Этот удар сделал тебя сильнее?
– Наоборот. Разгромный обзор BadComedian поселил страх и на 10 лет прервал мою карьеру. Впрочем, я все равно остался в сфере кино, только занимался чем-то другим. Проводил время на съемочной площадке как супервайзер компьютерной графики. Заодно придумывал разные истории, учился.
Однажды попробовал себя в коучинге и понял: как вести людей к их целям, если не добился своих? Так и вернулся в режиссуру.
– Как сейчас относишься к обзору BadComedian?
– Вообще к BadComedian отношусь нормально. Не только он поучаствовал в, скажем так, формировании некоей травли. С какими-то вещами уже не совсем согласен, с другими не согласен кардинально. К примеру, глупо сравнивать «Zомби каникулы» с «Мировой войной Z» за $200 млн. Я даже посчитал: мой фильм стоил как 14 секунд «Мировой войны Z».
Вообще критиковать – это Женино право. Режиссеру нужно привыкать к такому. Со временем критика перестала меня так сильно задевать. Важнее выложиться на проекте, сделать все, что в твоих силах.
Про «Кентавра» и творческий подход Юры Борисова
– Как ты придумал «Кентавра»?
– Все благодаря моему партнеру Мише Зубко, он сценарист и продюсер «Кентавра». Мы познакомились на съемочной площадке фильма «Смертельный механизм» и быстро подружились. Он уже был известным сценаристом, имел связи в индустрии.
Однажды Миша сказал: «У меня есть реальный прототип для героя. Знаю чувака, который живет в гараже и таксует, он инвалид. Давай покрутим эту тему?» И мы начали крутить. Раз есть таксист, то кто его пассажир? Наверное, беззащитная девушка. Значит, должна быть тема маньяка. Так и придумали «Кентавра».
? 16 лучших триллеров 2023 года, держащих в напряжении до конца
– Ты изначально видел на главной роли Юру Борисова. Как заманил его в кино?
– Тогда я уже хорошо знал Илью Найшуллера, он стал продюсером фильма. Илья спросил: «Кого видишь в главной роли?» Я говорю: «У меня только один вариант – Юра Борисов». Тогда Юра почитал сценарий и согласился, все произошло за несколько дней.
– Как работалось с Юрой?
– Есть актеры, которые приходят на съемки и спрашивают «Что играть?». С Юрой все иначе: он продумывал образ, вносил предложения. Чтобы вжиться в роль, он даже реально таксовал. Не знаю сколько, думаю, 2-3 вечера. А во время репетиций мы катались на машине по городу и вместе с Настей и Юрой разыгрывали весь сюжет фильма.
Про «Я – медведь» и российский кинематограф
– После безжалостного нуарного «Кентавра» ты взялся за семейную комедию «Я – медведь». Почему?
– На эту комедию я подписался еще до «Кентавра». Понимал, что пока «Кентавр» не выйдет, никто никаких предложений не сделает. А у меня был год-полтора, за которые я успел еще и про медвежонка снять фильм.
Да, это легкая семейная комедия. Мне кажется, она получилась достаточно милой, плюс там было много нового опыта. В съемках участвовали дети, животные – все это было очень сложно. Дальше я семейное кино снимать не планирую, смотрю в сторону научной фантастики и триллеров.
– Уже есть проект, над которым ты работаешь?
– Есть проекты, которые мы пишем: что-то с Мишей Зубко, что-то я готовлю отдельно. Также много чего предлагают, обсуждаем сейчас. Не буду раскрывать детали, но все знают продюсеров и сценаристов, с которыми ведется диалог.
– За последние годы наше кино сильно выросло?
– Я многого не смотрел, но индустрия, конечно, растет. Санкции подстегнули наши кино и сериалы. В моей студии компьютерной графики заказов так много, что мы открыли онлайн-академию. Работы больше, чем рук, которые могут ее выполнить.
Общий уровень растет, но самая большая дырка, на мой взгляд, – сценарий. Мы научились качественно снимать, делаем очень классные изображение, монтаж, звук. А со сценариями все так себе.
Про плохую графику в российском кино
– Почему на графику в российских фильмах порой стыдно смотреть? Взять хотя бы «Сердце Пармы», где роскошные декорации соседствуют с отвратительной компьютерной рысью.
– Потому что мы заостряем внимание на плохой рыси, а хорошая графика незаметна. Работал над одним проектом, там компьютерной графики было пруд пруди. Признаюсь, два шота мы сделали плохо: не успели, художник не справился, я не успел коней поменять. Мне года три говорили, что компьютерная графика в фильме плохая. Вот только другие 300 шотов никто не заметил, ведь они были отличными.
Также есть ограничения по срокам и бюджетам. Суммы, которые потратят на ту же рысь за границей, не сравнимы с нашими. Или бывают заказы, когда мне говорят: «Надо графику к сериалу сделать за месяц-полтора, все две тысячи шотов». Мы отвечаем, что сделаем, но будет плохо. А они: «Мы понимаем, но выхода нет».
В общем, мы умеем делать компьютерную графику. Кадры с очень сложной графикой от наших студий вставляют в шоурилы производители софта. Если посмотреть главный софт Houdini и Nuke, увидите кадры из «Притяжения» и других фильмов.
Про 1000 часов в Call of Duty и победу на киберспортивных турнирах
– Ты правда много играл в Call of Duty и дорос до киберспортивного уровня?
– Я обожаю спорт, соревнования. Это моя беда: не могу ходить в спортзал, потому что там нет командной игры. Мне надо обязательно рубиться в футбол, теннис, баскетбол, хоккей. Уж очень я азартный человек.
В Call of Duty как раз было много азарта. На игру потратил тысячи часов. Боюсь подумать, насколько можно было поумнеть за это время. Зато получил нереальное количество эмоций: мы все плакали, когда выигрывали чемпионаты. Я вообще единственный трехкратный чемпион России по Call of Duty. С очень большой теплотой вспоминаю то время. Но сейчас залез в Call of Duty и понял, что вообще ни в кого не попадаю. Руки не те.
? Режиссер «Кентавра» – бывший киберспортсмен! Неожиданное признание на премии Кибер Best
– Насколько знаю, у тебя папа связан с играми?
– Да, он сделал великую игру «ГЭГ: Отвязное приключение», она в 1997-м вышла. Папа был главным художественным руководителем и главным программистом в этой истории. Это его единственная игра, после нее ушел в другую сферу. Но люди до сих пор говорят: «ГЭГ» – та самая крутая игра из моего детства». Отец считает, что это самое счастливое время в его жизни, тогда было настоящее творчество. Как раз благодаря небольшой команде в 20 человек.
Последние 3-4 года он пишет другую инди-игру, очень необычную. Это очень личный проект, связанный с нашей семьей, событиями, которые у нас происходили. Думаю, это будет самое необычное, что он делал в жизни.
Про корейское кино и отдых
– Что посмотреть зрителю, которому понравился «Кентавр»?
– Кому понравился «Кентавр», тому надо смотреть корейские драмы, боевики. Когда Найшуллер спросил, какой фильм мы снимаем, я сказал: «Корейский боевик». Хотя боевика там на 10 минут.
Поэтому посоветую «Олдбой», «Горечь и сладость», «Он видел дьявола», «Человек из ниоткуда». Все они нуарные и романтические.
– Вижу, что ты включен в работу 24/7. Удается вообще отдыхать?
– В последнее время позволяю себе больше отдыха. Столько лет пахал, что заслужил честный отдых. В студии компьютерной графики уже большой механизм, который работает с моим минимальным участием.
Только что вернулся с Эльбруса, неделю катался на доске, но параллельно все-таки писал сценарий. Это образ жизни, ты живешь этим. Встречаются какие-то выставки, концерты, но это не воспринимается как работа.
У меня еще какая-то уникальная психика. Я не выгораю и всегда пашу как рабочая лошадь. Наверное, дело в большой мотивации, хочется многое сделать в жизни. К тому же я страстно люблю то, чем я занимаюсь.
